Расцвет и закат Сицилийского королевства

По мере того как неудовольствие росло, стали строиться заговоры с целью свержения Марии. Один из них возглавила ее падчерица, тоже Мария — та самая принцесса, руку которой дважды предлагали Вильгельму Сицилийскому. Заговор был открыт, Мария со своим мужем Райнером из Монферрата и другими сторонниками едва успела спрятаться в церкви Святой Софии и закрыться там. Но императрицу-регентшу это не остановило. Не испытывая традиционного почтения к святыне, она послала императорскую гвардию схватить заговорщиков, и прославленная церковь избежала осквернения только благодаря вмешательству патриарха. Этот инцидент неприятно изумил византийцев, а последующее изгнание патриарха в монастырь сделало Марию еще более непопулярной. Общее возмущение против нее было так велико, что она не смогла наказать свою падчерицу. Позднее она и пальцем не пошевелила, когда жители Константинополя направились толпой в монастырь, где томился патриарх, и привели его с триумфом в столицу. В целом Мария едва ли мог ла действовать глупее.

Первая попытка переворота, тем не менее, провалилась, но следом за ней возникла угроза со стороны другого родственнч ка императора — на сей раз мужчины и человека совершенно иного калибра. Андроник Комнин был уникальной личностью. Нигде больше на страницах византийской истории мы не найдем столь неординарного персонажа; его кузен Мануил, пожалуй, приближается к нему, но на фоне Андроника даже Мануил теряется. И определенно нигде больше мы не найдем такой судьбы. Рассказ об Андронике Комнине читается не как история, он читается как исторический роман, внезапно воплотившийся и жизнь.

В 1182 г., когда Андроник впервые появляется в нашем рассказе, ему уже исполнилось шестьдесят четыре года, выглядел он на сорок. Более шести футов ростом, в прекрасной физической форме, он сохранил красоту, ум, обаяние и хитрость, изящество и умение себя подать, что вместе со слухами о его легендарных подвигах в постели и на поле битвы создало ему репутацию донжуана. Перечень его побед поражал своей внушительностью, перечень скандалов, в которых он участвовал, был ненамного короче. Три из них особенно разгневали императора. Первый — когда Андроник вступил в непристойную связь со своей кузиной и племянницей императора принцессой Евдоксией Комнин, а на порицания в свой адрес ответил, что «подданные должны следовать всегда примеру своего господина и что две вещи из одной мастерской обычно одинаково ценятся» — ясный намек на отношения императора с другой его племянницей, сестрой Евдоксии Феодорой, к которой, как было всем известно, он испытывал привязанность отнюдь не дядюшкину. Несколькими годами позже Андроник покинул свое войско в Киликии с явным намерением соблазнить очаровательную Филиппу Антиохийскую. Он наверняка понимал, что рискует навлечь на себя крупные неприятности; Филиппа была сестрой нынешнего антиохийского князя Боэмунда III, а также жены Ма-нуила, императрицы Марии. Но это, в случае Андроника, только придавало дополнительную остроту игре. Хотя ему к тому времени было сорок восемь, а его жертве — всего двадцать, серенады, которые он пел под ее окнами, оставляли неизгладимое впечатление. Не прошло и нескольких дней, как девушка сдалась.

Но Андроник недолго наслаждался плодами своей победы. Разгневанный Мануил немедленно отозвал его; князь Боэмунд также ясно дал понять, что не намерен терпеть эту скандальную связь. Возможно также, что чары юной принцессы оказались не столь сильны. Так или иначе, Андроник поспешно отправился в Палестину и поступил на службу к королю Амальрику; там, в Акре, он встретил еще одну свою родственницу, Феодору, вдову предшественника Амальрика на троне короля Иерусалима Балдуина III, которой в то время был двадцать один год. Она стала любовью всей его жизни. Вскоре, когда Андроник перебрался в Бейрут — свой новый фьеф, который Амальрик дал ему в награду за службу, Феодора к нему присоединилась. Будучи близкими родичами, они не могли вступить в брак, но жили вместе во грехе, пока в Бейруте, в свою очередь, не вспыхнул скандал.

После длительных скитаний по мусульманскому Востоку они обосновались в Колонее, у восточной границы империи, и жили счастливо на деньги, которые успели прихватить с собой, и доходы от мелких грабежей. Их идиллия пришла к концу, когда Феодора и два их с Андроником маленьких сына были захвачены герцогом Трапезундским и отосланы в Константинополь. Андроник, не в силах перенести этой потери, поспешил в столицу и немедленно сдался, театрально бросившись к ногам императора и обещая исполнить что угодно, если только ему вернут его любовницу и детей. Мануил проявил обычное великодушие. Ясно, что столь заметной и столь же противозаконной паре не следовало оставаться в Константинополе; но Андронику и Феодоре предоставили приятный замок на берегу Черного моря, где они могли бы жить в почетном изгнании — и, как все надеялись, в счастливой праздности.