Расцвет империи. От битвы при Ватерлоо до Бриллиантового юбилея королевы Виктории

Это грязная, омерзительная книга. Доказательством может служить то, что ни один человек не оставил бы ее открыто лежать на своем столе. Ни один порядочный и образованный английский мужчина не позволил бы прочесть ее даже своей жене — и тем не менее мне сообщают, что в Лондоне и любом другом городе эту книгу может приобрести всякий, имеющий лишние шесть пенсов!.. Ее цель состоит в том, чтобы дать людям возможность вступать в половое сношение, избегая при этом того, что самим Провидением определено как естественный результат полового сношения.

Безант и Брэдлоу приговорили к шести месяцам тюрьмы, но затем, рассмотрев апелляцию, признали невиновными. В этом деле смешались благочестие «низкой церкви», морализм середины века, общественные предрассудки и глубоко викторианское по своей природе лицемерие в вопросах, касающихся секса.

23 Императрица

Отказавшись принять правление, Дизраэли лишил Гладстона возможности уйти в отставку. Впрочем, на нем свет клином не сошелся, и у Гладстона были другие способы добиться своего. Ему оставалось дождаться подходящего повода или хотя бы предлога. Когда военные министры отклонили его план по сокращению армейских и флотских расходов, сославшись на то, что дальше сокращать их просто некуда, Гладстон посчитал эту причину не хуже любой другой. Он объявил коллегам о роспуске парламента. Это стало для всех полной неожиданностью. Граф Кимберли написал в дневнике: «До этого кабинет министров не слышал с его стороны ни единого намека о подобных намерениях. Его слова застигли нас как гром среди ясного неба».

Утром в субботу 24 января 1874 года Дизраэли открыл The Times и прочитал в новостях, что Гладстон призвал к немедленному роспуску парламента. Весь выпуск был посвящен предвыборному обращению Гладстона, в котором он обещал отменить подоходный налог. Дизраэли немедленно созвал своих старших советников. Проработав весь день и всю ночь, он подготовил манифест, который должен был попасть в газеты в понедельник.

Гладстон не нашел вопроса, в котором мог бы солидаризироваться с избирателями. Его текущей программе не хватало блеска. Предложенная им политика строгой экономии бюджета выглядела как последнее слово полностью выдохшегося правительства. Его единственным лозунгом был «доступный завтрак», подразумевавший отмену пошлин на чай и сахар, но этого было недостаточно. Мастерство изменило ему, и Дизраэли вошел в парламент на всех парусах — его партия получила 350 мест (100 из них без борьбы). Партии Гладстона досталось только 242 места, и она отступила на задние скамьи.

Эти выборы были важны по многим другим причинам. Третьей по величине партией в парламенте стала Лига самоуправления Ирландии — ирландские националисты получили 58 мест, чем спровоцировали множество лихорадочных подсчетов в палате лордов и палате общин. Кроме того, на этих выборах голосование впервые проходило тайно. Возможно, именно этим в какой-то степени объяснялись успехи ирландцев. Некоторые наблюдатели также отмечали, что торговля спиртными напитками приносит явную пользу партии тори: если либералы и нонконформисты собираются в церквях и молитвенных домах, то консерваторы как будто закрепили за собой единоличное право на собрания в пабах. По крайней мере, так это виделось раздраженному Гладстону. Лорд Хартингтон, которого за глаза звали Харти-Тарти, сменил Гладстона в качестве лидера Либеральной партии в палате общин, а граф Гренвилл — в палате лордов. По происхождению и взглядам они были намного ближе к старой партии вигов. Многие либеральные парламентарии считали, что Гладстон излишне тяготеет к радикализму. Они были только рады избавиться от него.