Расцвет русского могущества

Идея о городе-матери могла возникнуть, конечно, у тех людей, у которых существовали города-дети, прямо происходившие от известного города-матери. Детство русских городов прямо уже обозначается именем Новгорода, по понятиям XIII века старейшего города во всей Русской земле. Все это роднит русские старые идеи с идеями античных черноморских греков, точно так же развивавших свои колонии и вначале вполне зависевших от своих митрополий, матерей-городов.

Поселившиеся в Матери русских городов варяги, славяне и прочие, кто ни пришел, все стали прозываться русью. Для безопасности нового княжения Олег начал ставить города, вероятно, по окраинам тогдашней Киевской области. Сюда же, в Киев, он перевел и новгородские дани, постановив их платить от славян, т. е. от самого Новгорода, от кривичей из Смоленска и от мери из Ростова. О чуди и веси Олеговы уставы не упоминают и тем дают понятие, что дань этих областей входила в состав словенской или новгородской дани. Олег успокоил и заморских варягов, постановив платить им от года до года 300 гривен, для мира, и эта дань исправно выплачивалась до смерти Ярослава, т. е. до тех пор, когда славяне-варяги от борьбы с немцами и сами стали уже бессильны. Быть может, это была дань старая, установленная еще по случаю призвания князей.

Устроившись таким образом с Севером, Олег начал воевать с соседями Киева, от которых поляне с давних лет терпели тесноту и обиды. В первое лето Олег примучил древлян, обложив их данью по черной куне (от дыма или хозяйства). На второе победил северян и возложил на них дань легкую, дабы не платили хазарам. «Я, хазарам недруг, а вам, – промолвил победитель, – чего еще (желать) – дань легкая!» На третье лето Олег спросил радимичей: «Кому дань даете?» И те отвечали: «Хазарам». «Не давайте хазарам, но мне давайте», – порешил Олег. Радимичи стали платить по щлягу[90], как платили хазарам.

Таким образом Олегово владение, или первоначальное русское владение, простиралось от Новгорода до Киева и обнимало больше всего восточную сторону греческого пути по Днепру; на западе были покорены только соседи Киева, древляне. О дреговичах, живших между Припятью и Двиной, летопись не говорит ни слова. По ее показанию, там, в Турове, и у западных кривичей, в Полоцке, жили особые варяги, по-видимому, независимые от Олега. Точно так же независимыми оставались уличи на Нижнем Днепре и тиверцы на Нижнем Днестре. С теми и другими Олег держал рать, т. е. воевал, добиваясь, вероятно, свободного и чистого пути в Царьград по Днепру и по самому морю.

По рассказу Фотия, все эти дела, т. е. покорение Киеву окрестной страны, должны были случиться еще до 866 года. Очевидно, что летопись, помня существенные обстоятельства своей старины, приписывает времени Олега все деяния, какие случились при Аскольде или вообще при поколении, от которого происходил сам Олег. Видимо, что вся слава того поколения, как и слава Аскольда, скрылась в имени одного Олега. Он действительно мог воспользоваться с особой мудростью всеми подвигами своих отцов и, идя по их направлению, совершил свой собственный подвиг, переселил Новгород в Киев, т. е. связал оба конца греческого пути в один узел, установил порядок в данях, установил правило и порядок в сношениях с греками.

Глава III. Устройство сношений с греками

Славный поход Олега на Царьград. Договоры с греками. Черты общественного и политического быта первой Руси. Заслуги Олега. Дела Игоря. Очищение Запорожья и Каспийские походы. Печенеги. Злосчастный поход Игоря на Царьград. Новый поход и договор с греками. Новый Каспийский поход. Погибель Игоря у древлян

Наша летопись рассказывает о большом и славном походе Олега на Царьград, о котором византийские хроники вовсе не упоминают, не дают даже и намека о чем-либо похожем на такое предприятие со стороны Руси. Был или нет такой поход, это лучше всего раскроет рассказ самой летописи.

В 25-е лето своего княжения, собравши множество варягов, славян, чуди, кривичей, мери, полян, северян, древлян, радимичей, хорватов, дулебов (волынян), тиверцев, собравши все, что прозывалось у греков Великой Скифией, прибавляет летопись, Олег пошел на Царьград в кораблях и на конях. Кораблей числом было 2 тысячи, в каждом по 40 человек, всего 80 тысяч; да по берегу шла конница.