Расцвет русского могущества

«Июня 1-го мы, прибыв перед Константинополь, принуждены были стоять несколько часов на сильном дожде, как будто для того, чтобы запачкать и измять платье… Наконец нас впустили; ввели в большое здание, которое хотя выстроено было из мрамора, но находилось в таком худом состоянии, что вовсе не предохраняло нас от дождя, зноя и холода. В нем не было даже никакого колодца, и мы ни разу не могли достать себе за деньги сносного питья, а принуждены были утолять жажду соленой водой; вина же в Константинополе невозможно пить, ибо в него обыкновенно примешивают гипс и смолу. Мы не получили ни подушек, ни сена, ни соломы; твердый мрамор служил нам постелью, камень изголовьем. С нами обращались, как с пленными, чрезвычайно сурово и не допускали нас ни до каких сношений с посторонними. Притом человек, который снабжал нас ежедневными потребностями, был такой жестокосердый и такой ненавистный обманщик, что в четырехмесячное пребывание наше в Константинополе не проходило ни одного дня без того, чтобы он не заставил нас тяжело вздыхать и проливать слезы»[92]. Это было гостеприимство для большого посланника. Положим, что такой неприязненный прием был изготовлен и по политическим или дипломатическим целям, но, во всяком случае, он уже дает ясное понятие, как греки могли обращаться с простыми скифами-варварами.

Когда Русь платила дань хазарам и была в их подданстве, тогда, конечно, всякие сношения с греками и торговые дела происходили под покровительством тех же хазар и сами киевляне могли являться в Царьград тоже под именем хазар. Известно, что вся наша днепровская Украина вместе с Крымом долгое время прозывалась Хазарией. Освободившись от хазарского владычества, Русь стала совсем чужой и в Царьграде и должна была пробивать себе туда дорогу, действуя уже от своего, русского лица. Вот объяснение Аскольдова похода в 865 году, который необходимо завершился мирным и писаным договором с греками. Олег, по всему вероятию, только подтвердил и, быть может, распространил этот договор, и в этом его истинная заслуга.

Греки согласились на мирные и невинные требования Руси. Но они поставили и свои условия. Цари, посудивши с боярством, решили: «Пусть приходит русь в Царьград; но если придут без купли, то месячины не получают. Да запретит князь своим словом, чтобы приходящая русь не творила пакости в наших селах. Когда приходит русь, пусть живет за городом, у Св. Мамонта. Там напишут их имена и по той росписи они будут получать свое месячное, первое от Киева, также из Чернигова, Переяславля и прочие города. В Царьград русь входит только в одни ворота, с царевым мужем, без оружия, не больше 50 человек. И пусть творят куплю, как им надобно, не платя пошлин ни в чем». Цари утвердили мир и целовали крест, а Олег и его мужи, по русскому закону, клялись своим оружием, своим богом Перуном и Волосом, скотьим богом.

Корабли Олега наполнились всяким греческим товаром. Шелковых и других тканей так было много, что на возвратном пути Олег велел руси сшить паруса паволочитые (шелковые), а славянам кропийные (ветхий. – Примеч. ред.). Как подняли эти паруса, случилась беда: у славян кропинные разорвал ветер, и сказали славяне: «Останемся при своих толстинах, не пригодны славянам парусы кропинные».

Отходя от Царьграда, руссы повесили на воротах свои щиты, показуя победу. Пришел Олег к Киеву, неся золото, паволоки, овощи, вина и всякое узорочье, всякий товар, который был редок и дорог в Русской стороне. «И люди прозвали Олега Вещий. Были те люди язычники и невежды», – замечает летопись.