Расцветающая мечта любви

Никогда в доме не было так тихо в воскресенье, когда все члены клана Дэвис собирались вместе. Вскоре малыши стали по очереди просить, чтобы им рассказали сказку, и Мелисса прочитала несколько коротких историй. Все глаза смотрели на нее, а уши внимательно слушали.

Взрослые, сидевшие внизу, замолчали, удивившись тому, куда запропастились дети.

– Такая тишь да благодать, что можно биться об заклад:

они заснули или набедокурили! – воскликнул Люк, который удобно устроился на кушетке.

Наконец Кейт решила подняться по лестнице и заглянуть в комнату Белинды. Там она увидела, что дети, раскинув руки и ноги, вповалку лежат на деревянном полу и, словно зачарованные, слушают Мелиссу. Кейт, не веря своим глазам, некоторое время наблюдала за ними, а потом на цыпочках повернула к лестнице.

– Вы никогда не поверите, что я только что увидела! – сообщила она родным. – Все они, вся орава, сгрудились в комнате Белинды и сидят тихо-тихо, слушая, как Мелисса им читает.

– Ты шутишь! – заметил Люк.

– Честное слово! – настаивала Кейт. – Все они сидят там, но их как будто загипнотизировали.

– Надо было давным-давно перевезти сюда эту девочку, – громко заявил Кларк. – Подумать только, от скольких седых волос она бы меня уберегла!

Все расхохотались. Марти не удержалась и тихо поднялась наверх, чтобы посмотреть своими глазами. Все было именно так, как описывала Кейт: дети лежали на кровати, ковриках и подушках в комнате Белинды и внимательно смотрели на Мелиссу. Никто даже не пошевелился, когда Марти заглянула в щелочку двери.

«Ну, доложу я вам! – подумала она. – Это просто вели колепно!»

Она спустилась по лестнице, чтобы подтвердить, что Кейт ни капли не преувеличивала.

– Никогда не видела ничего подобного, – заявила она. – Они все там, все до единого. И сидят тихо, как мышки!

– Да, из нее получится прекрасная учительница, – заметил Арни. – Если она сумела справиться с тремя моими сорванцами, то справится с кем угодно.

– Она быстро со всеми перезнакомилась, – вставил Люк.

– И уже поделилась книгой с Эмми Джо, – сказала Кейт. – Никогда не видела, чтобы дочка так волновалась! Она постоянно копирует рисунки из книги. Старается, чтобы они выглядели точь-в-точь. Некоторые из них довольно сложные, но у Эмми Джо прекрасно получается. Даже я так считаю.

Кейт задумалась и посмотрела в окно:

– Видно, что ей очень нравится этим заниматься. Теперь она никогда не спорит, когда я велю ей что-нибудь сделать, потому что знает: только после этого ей разрешат рисовать столько, сколько хочет.

В глазах Марти показались слезы.

– Как я рада, что Мелисса приехала к нам! – нежно сказала она. – Мисси, должно быть, сильно по ней скучает. Никогда не видела такой милой девочки.

Кларк кивнул в знак согласия:

– Она милая, это точно, но давай не будем осложнять ей жизнь завышенными оценками.

Марти с удивлением взглянула на Кларка.

– Как это понимать? – Ну, она же просто человек в конце концов. У нее есть право на ошибку и недостатки. У нас, ее родных, недостатков предостаточно. Думаю, мы тоже должны быть готовы к тому, что у нее есть слабые стороны.

Марти некоторое время думала над его словами. Кларк прав. У Мелиссы наверняка есть какието слабости. Просто они их еще не увидели. Ну, какими бы они ни были, она все равно будет ее любить, решила Марти. Но когда она себе это сказала, то тут же подумала, что с трудом представляет, что в маленькой дочери Мисси может быть нечто плохое.

Несмотря на шапочное знакомство по пути домой от станции, Марти была рада видеть, что три девочки, судя по всему, быстро подружились. Иногда они общались вдвоем, а третья девочка оставалась в стороне, но не потому, что с ней не желали водиться. Как только она к ним подходила, они тепло ее приветствовали, и она вновь становилась частью маленькой группы.

Насколько Марти могла видеть, никто не наговаривал на других и не соперничал за внимание, и она благодарила за это Бога.

У каждой из трех девочек был свой особый характер. Эмми Джо – живая, энергичная, артистичная с рождения. Обычно она реагировала и действовала не раздумывая, хотя позже часто жалела об этом. Она не скрывала, что у нее на уме, и быстро искала примирения, если чувствовала, что сказала или сделала нечто непозволительное.

Белинда всегда была чуткой и мягкой. Она глубоко сочувствовала тем, кого обидели, и глубоко переживала личную обиду. Впрочем, она не была мнительной и всегда была готова всем помочь. Ей нравилось делиться и отдавать. Иногда мягкость натуры заставляла ее страдать, глубокое огорчение приносила ей и чужая боль. Забыть об огорчении было сложнее, чем стереть из памяти слова, сказанные в пылу ссоры. Часто из-за колких замечаний импульсивной Эмми Джо Белинда горевала по нескольку дней. Она прощала подругу, но ей было сложно избавиться от неприятных воспоминаний, и они портили ей аппетит, покой и настроение.