Ратибор и сыны Одина

— Кубальд, стой! — раздался повелительный крик. Принадлежал он шедшему впереди шайки викингов дану средних лет, выделявшемуся среди своих соплеменников в первую очередь внушительным ростом и богатым одеянием. Облачён он был в высокие, пурпурного цвета, добротные сапоги, шёлковые, украшенные причудливой окантовкой, тёмно-зелёные шаровары и рубаху без рукавов. Чёрная грива волос с точно такой же густой бородой до пупа обрамляли его обильно покрытое древними письменами обветренное, властное, суровое лицо. На поясе болтались стандартные для варягов одноручный топор и нож, отличавшиеся от оружия остальных норманнов разве что высоким качеством ковки.

— Этот косолапый меня оскорбил! — взвился недовольно стоящий перед друзьями северянин. — Я хочу его крови!

— Обожди, я тебе сказал! — подошедший дан окинул прищуренным опытным взглядом сначала замершую чуть выше береговой кромки, готовую ринуться по первому зову в бой сотню русичей, зыркнул гневно на Кубальда, заставив того нехотя отойди своему владыке за спину, после чего перевёл взор на троих товарищей и представился: — Меня величают ярл Олаф, я возглавляю эту дружину отборных душегубов! Вы нас встречаете от властителя мирградского? Обзовитесь, дабы представление имелось, пред кем речь держу!

— Меня зовут Яромир, я воевода князя Святослава, повелителя Мирграда! А это мои братья по оружию, Ратибор и Мирослав, — представил себя и приятелей светловолосый витязь, сделав при этом шаг вперёд.

— Как-то недружелюбно вы нас привечаете… Где каравай хлеба с солью, что преломить надобно с гостями дорогими? Вот так и ходи к русам с миром! — обернувшись к своим воинам, толпящимся за его спиной, хмыкнул саркастично ярл. Ватага морских разбойников, высыпавшая на причал, с большим трудом вместивший заявившуюся ораву викингов, с готовностью недовольно загудела.

— Так вы к нам с миром? — Яромир кивнул на голову дракона, украшавшую до сих пор носовую часть корабля северян. — Что-то незаметно!

— Ох, это… — Олаф раздосадованно крякнул. — Да просто убрать запамятовали, Один свидетель!

— Сразу про обе забыли? — Ратибор скользнул взглядом по второму драккару, с передка которого резную фигуру крылатого змея также никто снимать не торопился.

— Долго шли к вам по волнам бурным, устали малость в пути, вот память и подвела! — недовольно хрюкнул Олаф и с хмурой миной обернулся к своим: — Снять огнедышащих! Не будем расстраивать хозяев «радушных»! — последнее слово ярл произнёс не без издёвки.

— Да можете уже не стараться, ведь про хлебушек мы тоже запамятовали, так что квиты! — Ратибор смачно плюнул под ноги главарю морских разбойников, заметно побледневшему от ярости, но всё-таки сумевшему тут же взять себя в руки. Перекошенное от гнева лицо Олафа через мгновение озарила благожелательная улыбка, когда он положил ладонь на плечо Кубальда, решившего было снова выдвинуться вперёд и принять более активное участие в продолжающейся перепалке.

— Ну нет так нет… Обойдёмся без ватрушек! Собственно, мы вообще не знали, что вы ведаете про наши обычаи, которые, между прочим, как правило, применимы только к северным народам… — ярл лениво махнул дланью своим, охотно отменяя приказ о снятии драконьих голов с драккаров, после чего не без гордости покосился на кипящего от гнева Кубальда: — Правая рука мне, а также лучший мой головорез! Равных нет ему в сече на всём Севере! Горяч только вот сверх меры, так что поаккуратнее, ведь стоит мне отвернуться, и ждите беды!

— Так ты отворотись, ярл! По грибочки, вон, сходи аль рыбку поуди! — Ратибор недобро оскалился. — А мы по-бырому поглядим, из какой жижицы пахучей слепили твоего бравого индюка! А то ишь, хвост распушил! И не таких петухов обламывали!..

— Мы с тобой ещё поговорим, здоровяк! — Кубальд по новой вперился гневливым взором в очи рыжебородому гиганту.

— Очень на это рассчитываю, харкота старого больного павлина, да чтоб твою задницу рой пчёл с дуплом перепутал!.. Так что смотри, Кубик, не разочаруй меня! — Ратибор ехидно фыркнул, а после почесал себе чуть пониже копчика. — А то покамест все твои сородичи убогие, попадавшиеся мне до этого, окромя презрения да жалости, более никаких чувств не вызывали…

— Да что ты! А клюв тебе, случаем, за длинный язык преломил недавно не один ли из моего народа? — Кубальд со смешком кивнул на не до конца ещё сошедшую тёмную синеву под глазами рыжего бойца.

— Да нет, Квадратик! Старичок один постарался… Из русов, ежели чего! Правда, лучше бы он не из наших был, ибо гордиться тут особо нечем…

— Ах-ха-ха! — широкоплечий викинг громогласно заржал, аки рысак взбеленившийся. — Так тебя дедуля какой отлупил, что ль⁈ — за ним дружно загоготала и вся ватага морских разбойников.

— Этот дедушка с закрытыми зенками положил бы всю вашу свору в одну рожу, даже не сомневаюсь! — Ратибор было насупился, собираясь ляпнуть ещё что-нибудь обидное, но могучая длань Яромира легла ему на плечо: