Ратибор и сыны Одина

— Ещё раз так ещё раз, — с подчёркнутой готовностью не спеша проворчал Чернобровый. — Сначала так сначала… Итак, с чем я пожаловал к тебе, владыка Мирграда! Стало мне известно от одного заморского лавочника, ладью которого мы с полгода назад выпотрошили возле Хмельного пролива, что караван купеческий, составленный полностью из торгашей зажиточных, осенью с Востока назад топать собирается, в свою ненаглядную Ивропию, как называет западный люд тамошние земли. Состоит тот караван великий из длинной вереницы обозов, ни конца, ни края коей не видно, ибо растянулась аж до горизонта та череда тяжеловозов несметных. Под завязку гружёны бесчисленные телеги всякими прелестями восточными вроде нежнейшего шёлка, неведомыми в наших странах сортами льна, пряностями столь сладкими, что персты не отхрумкать, главное, такое объедение! Ну и конечно, фарфором тончайшим как в виде посуды разной, высоко ценимой в любой точке знакомого нам мира, так и в образе статуэток дивных, изображающих странных людей в нарядах причудливых, охотящихся на зверя и птицу неизвестного нам происхождения… Невероятно искусно и изящно выполнены фигурки те прекрасные, и деньжат отвалят за них с горкой на любом базаре! Ну и слоновой костью богат этот караван великий, специями душистыми, чаем с полусотни видов, ракушками чудными, жемчугом переливистым цвета редчайшего, да всего не перечесть, что за сокровища сказочные везут купцы пузатые! Ещё у них при себе имеется, — ярл с лёгким прищуром взирал на сидящего напротив Святослава, слегка прикрывшего очи, но явно навострившего уши, — несколько внушительных ларчиков с украшениями из серебра и злата! Ну а самым ценным грузом средь всего этого великолепия является пара огромных сундуков хозяина каравана: один ящик доверху драгоценными каменьями забит, а другой — солнечными монетками вполне себе достойной чеканки; примут в качестве платы даже самые дикие поросятки в свинарнике!..

— Думаешь, поросята на злато падки? — перебил едко Святослав своего гостя.

— Это образно!.. — отмахнулся нетерпеливо Олаф. — Неудачный пример… Имел в виду варваров дремучих, добычей огня не владеющих… Даже они соблазнятся заморским золотишком! Так вот…

— А кто у нас хозяин-то этого великого каравана? — снова не дал продолжить ярлу владыка Мирграда.

— Да щенок один безбородый, нежный сынок своих богатых родителей, что в одном из королевств западных заседают, названия коего я ведать не ведаю!.. Не стоит об этом беспокоиться, они там все без хребта уродились! Аль ещё без чего важного… — предупредил Олаф очередную попытку мирградского правителя перебить его. Чернобровому подобные наводящие вопросы явно были не по душе, хоть вида он старался и не подавать. — Так вот, путь этого жирнейшего во всех отношениях каравана проходит по Песочному тракту, пролегающему в нескольких днях пути от твоих южных границ, аккурат по землям степных кочевников, что вы печенегами кличете! Ну а моё предложение я уже огласил, властитель Мирграда! Забрать себе все эти богатства несметные! Или хотя бы часть, что унести сможем! Твоя казна будет забита под потолок на десятки лет вперёд, князь, подумай над этим! Кабы вообще не пришлось ещё строения под хранилище возводить, но это уже приятные хлопоты, согласись!

В центральном тронном зале за здоровенным дубовым столом, на котором стояло несколько блюд с копчёными свиными шкварками, только-только поджаренным нежнейшим мясом молодой лани, украшенным фруктами да зеленью, а также пара-другая жбанов с пивом и вином для утоления лёгкой жажды, находилось четверо. Помимо самого князя, расположившегося, как и полагается повелителю, по центру, справа от него восседал Яромир. Напротив владыки Мирграда и его друга да телохранителя устроились два варяга: ярл Олаф и его верный «пёс» Кубальд, почти весь разговор сидевший молча и не встревавший в обсуждение возможного совместного военного похода.

— Мой лучший, непобедимый воин, гроза лесов, морей и степей, а также всех наших недругов! Не одна сотня схваток за ним, и в каждой — его противники рыдали кровавыми соплями! Быка взрослого кулаком валит! — так обрисовал свою «правую руку» Олаф, усадив «квадратного» бойца подле себя. Кубальд небрежно кивнул в ответ князю, лишь иронично шмыгнувшему носом на такое представление, после чего не преминул тут же присосаться к кувшинчику с пивом, далее с аппетитом накинувшись на оленью голяшку.

— Только не знакомь, ярл, свою грозу с Ратибором, прошу… — Святослав с лёгкой улыбкой покосился на Олафа. — А то чую я, не все на вылазку опосля отправятся… Уж больно у твоего воителя видок агрессивный! Рат любит таким рога обламывать…

— Мы с ним уже познакомились, княже! — резко ответил за своего правителя Кубальд. — И я тебе обещаю, что хорошенько надеру его наглую рыжую задницу! Чем больше дуб, тем громче он падает, и ты, мирградский владыка, совсем скоро услышишь этот раскатистый грохот, обещаю!

— Ну-ну, — Святослав с ехидцей переглянулся с пренебрежительно хмыкнувшим себе в бороду Яромиром. — Любопытно будет поглядеть на ента наверняка незабываемое зрелище…