Ратибор и сыны Одина

— Ну ничего себе!.. — тихо охнула поражённая Верея. — Приревновал, что ль? Брадигост ведь, если не ошибаюсь, из того же града, что и жена Святослава? Из Змейграда оба?

— Ага! И насчёт ревности, похоже, в точку! Только приревновал он Лютегу поначалу не к дуболому этому змеиному, а к… — чуть замешкавшись, Злата несколько смущённо покосилась на Марфу. — Мужу твоему! — выпалила она наконец.

— Да ладно⁈ — Марфа удивлённо уставилась на племянницу Святослава, а после громко, заливисто рассмеялась. — У князя черепичка знатно прохудилась, как я погляжу!

— И не говори! — Верея расхохоталась вслед за подругой. — Надо ему почаще на природе бывать, а то в своих казематах совсем мозги спрели, похоже, у Святослава!

— Да, забавно звучит, согласна! — Злата кивнула светлыми кудряшками и сама не удержалась от улыбки. Впрочем, выражение её лица вмиг стало серьёзным, когда она произнесла: — Но всё это домыслы. Дядя ни перед кем не отчитывается, сами понимаете… Вот нам только гадать и остаётся! Ну а за что Брадигоста могли ещё закрыть в остроге, кроме как за измену, я ведать не ведаю… Одни предположения! Назло княгине, может?.. Сама она молчит как рыба. Хотела у служек Лютеги вызнать, да не видел никто этих негодниц после того, как дядя их розгами отходил! Тоже, что ль, запер куда опосля, в застенки какие…

— М-дя… — взяв со стоящего перед ней на столе подноса крупную тёмно-жёлтую грушу, негромко пошелестела Марфа, озадаченно переглянувшись с подружками. — Чудит Святослав, ох, чудит…

— А как так вообще вышло, что у Лютеги охранник тоже из Змейграда? — Верея за обе щёки активно уплетала сочную виноградную кисть.

— Насколько я слышала, отец её, Таислав, правитель Змеиного города, условие такое нашему князю в своё время поставил, — задумчиво проворковала Марфа, — что телохранителем у дочери в Мирграде будет его проверенный человек. Иначе Лютегу не отпустит одну в чужую для них вотчину… Ну и Святослав вынужден был согласиться… На всякий случай приставив к жене двух своих служанок, дабы шепнули ему, ежели чего… Ну, это я уже сама домысливаю!.. Должен же он кого-то рядышком держать из доверенных… На всякий случай!

— Ну да, — Злата согласно кивнула, слегка надкусывая красное, как спелый помидор, яблоко. — И похоже, прислужницы таки нашептали чего-то… Аль наоборот, не сообщили вовремя…

— Или шепнули, но не служанки, а кто-то ещё… — протянула тихо Верея. — Аль не то насвистели… Но в любом случае не для всех добром кончится эта история, ой, не для всех…

— Это точно… — еле слышно проворковала Марфа.

Три нарядные русые красавицы восседали на балконе второго этажа, выходящего на внутренний двор терема князя Святослава и, неспешно лакомясь фруктами, обсуждали последние новости, бросая периодически ленивые взоры вниз. Свадьба Емельяна и Жильки шла полным ходом; пирушка была в самом разгаре. Пиво, вино, медовуха да квас лились рекой. Столешницы ломились от выпивки и разнообразных яств. Под столь разудалое долгожданное празднество владыка Мирграда без тени сомнения выделил широкий внутренний двор своего терема; имел он прямоугольную форму и легко мог вместить под сотню человек, коли малость потесниться да правильно всем усесться за грамотно расставленными столами. Стоит ли говорить: народу набилось на гульбу с избытком; в основном, правда, это был дворцовый люд, так или иначе, неплохо знавший княжьего племяша по ранним хмельным загулам и совместной работе, да знакомые дружинники из стражи терема правителя, что, само собой, оказались приглашены непутёвым писарем на пир. Как, впрочем, и вообще все, кого Емельян знал хотя бы шапочно.

Также на свадьбу не преминул заглянуть ярл Олаф со своими близкими; рыл тридцать, не меньше притащил Чернобровый в теремок Святослава, несмотря на то, что князь просил взять не больше двадцатки. Чего-чего, а сладко выпить да пожрать вкусно задарма викинги были явно не дураки. Оружия ни у кого из присутствующих на свадьбе не имелось: ножи, топоры да мечи гуляющих тихо-мирно покоились в специальных ко́злах на входе в терем. Это являлось обязательным условием; допуск со сталью вострой на пир был закрыт всем гостям без исключения, ибо там, где тесно переплелись между собой булат с хмелем, редко беды миновать удавалось.

— Ну сейчас-то можно мне хлебнуть, чего душа пожелает, Ратиборушка? — Емельян выжидательно уставился на молодого богатыря, явно намереваясь на своей свадьбе гульнуть на широкую ногу. Так, чтобы и через поколение вспоминали сию женитьбу великую.

— Можно, Емеля! — благодушно осклабился рыжебородый гигант. — Сейчас — можно!