Ратибор и сыны Одина

— Вот и ладушки! Удачных поисков! Изба волшебницы на тебе! — Ратибор поднялся, бросив на стол один золотой. — За Балагура, что у тебя в стойле пару дней уж отдыхает, да за завтрак сытный. Ну и за припасы в дорогу. Хватит?

— Более чем, — кабатчик охотно сграбастал ценный кругляшок. — Но ты мог бы и не башлять из своих. С перстней толстосума столичного за траты расплатиться…

— Это на домишко Благаны, — молодой богатырь нахмурился. — Смотри не промотай на ерундень какую! Я ведь проверю!

— Да что ты, что ты!.. — Мефодий аж побагровел от возмущения. — Усё в лучшем виде поправим, сварганим, подлатаем да покрасим…

— Совсем уже эти столичные ополоумели, с конями балакают! — в этот миг, переговариваясь между собой, в таверну ввалились Збигнев с Будиколом, двое местных жителей среднего возраста и обычной, неприметной внешности, держащих в Зябкино по небольшому хозяйству со свиньями, козами, курами да парой-другой молоденьких дойных бурёнок.

— Меф! — крикнул тот, что пониже, Будикол, и настороженно покосился на могучего воина, обернувшегося на скрип входной двери. — У тебя в конюшне какой-то умалишённый боров в богатых радужных тряпках у доброго вороного скакуна прощение просит! Из столичных торгашей, что ль? Все они там с тараканами в башке!.. Пригласил бы ты этого купчишку к знахарке нашей, будку наплечную проверить на предмет сквозняка… Кажись, его знатно заштормило! — местные отрывисто загоготали, плюхнувшись за один из столиков. Первые посетители пожаловали в трактир. Не считая, конечно, Ратибора и Козлокия с его прихлебателями.

— Бывай, старый плут! — молодой богатырь принял у засуетившегося Мефодия туго набитую котомку со снедью походной, кивнул на прощание посторонившимся с его пути, пригорюнившимся Варнулу с Буславой и вразвалочку потопал на выход. — Коль Создатель не разведёт наши лихие стёжки порознь, ещё свидимся! — чуть не сорвавшаяся с петель от могучего хлопка входная дверь корчмы жалобно скрипнула, возвещая об отбытии из «Дальней дороги» могучего русича.

— Дай-то бог, славный витязь, дай-то бог… — прошептал вослед дюжему ратнику Мефодий. — Да пребудут с тобой мудрость Велеса и хладнокровие Перуна! Ну а мощь Сварога и так при тебе всегда…

Глава 17 С возвращением!

Четыре с половиной дня спустя. Изба Ратибора

— Ну, здрасти! — могучий воин, весь в дорожной пыли, с ходу ввалился в родный дом, плюхнув на прикорнувший у входной двери в коридоре старый табурет куль с гостинцами довольно внушительного размера. Ратибор очень спешил воротиться как можно скорее, но пройти мимо разудалой мирградской ярмарки не смог; заглянуть на столичный базар с дальней дороги да затариться сладкими плюшками для близких ведь сами боги велели! Попытка таким образом откупиться от укоризненного взора Марфуши была хоть и изучена уже ей вдоль и поперёк, но это всяко лучше, чем ничего! Ибо с пустыми руками как-то уж совсем несподручно с похода в дорогую сердцу избушку возвращаться. Не поймут ни детки, ни жинка, да…

— Ба! Кого ента принесло к нам в хату! — раздался от кухни едкий, скрипучий голос. — И тебе не хворать, барашек ржавый!

— К вам в хату? Карачун, фекалька плесневелая, как ты сюда прошмыгнул⁈ — Ратибор, едва заметно вздрогнув, опасливо уставился на дородную, упитанную женщину лет пятидесяти на вид, чуть выше среднего росточка, замершую в противоположном конце коридора. Одна седая прядь уже прорезалась в её русых волосах, но морщинки пока что не особо тронули обветренное, загорелое, с правильными чертами лицо, проклюнувшись только возле колючих зенок слабо различимой паутинкой. Уверенно уперев руки в боки, неожиданная гостья насмешливо буравила неприветливым взглядом рыжебородого гиганта. — А-а-а, у-ф-ф, Дурынега, это всего лишь ты… А я уж было тебя за Карачунку, повелителя мрака, холода и нужника принял… Но как похож глас-то! Не отличить!..

«И каким ураганом шальным занесло к нам эту языкастую жучку?.. — тоскливо прикинул про себя враз опечалившийся ратник. — Сидела бы себе да сидела в своей халупе под Орёлградом, что недавно прикупила, похоже, от избытка кругляшей ценных да недостатка шариков мудрых в черепке… Нет, прикандыбала! Век бы ещё не видеть…»

— А ты где его слыхивал-то? Ну, голос тёмного божка? — между тем саркастически прошамкала пухлая тётка. — Никак, после бурной пьянки горячка белая тебя посетила? И да, меня зовут Душенега, остолбень криволапый! Когда уже зарубишь на клюве своём нахальном, ну что за память девичья⁈ В общем, не вздумай коверкать моё имя более, зятёк, иначе я тебе половником по рыжей макушке так хренакну, замаешься ворон опосля считать, что кругали над твоей башкой глупой нарезать будут!

— Ну да, ну да, от слова «душить» же у тебя имечко, моя «ненаглядная» тёщенька! И с чего решил, что от другого образуется… — смурно пробормотал Ратибор. — Как же ента я запамятовал, ума не приложу…