Ратибор и темный волхв

— Да хрена с два я вам чего расскажу, погань ты синекожая! — сам удивляясь непонятно откуда накатившей на него отваге, с вызовом выпалил Емельян. — Теперь расслышал, ась?

— Вот теперь — прекрасно… — Анлаф не спеша подошёл к белобрысому пройдохе и ударил того под дых. Жадно ловя ртом воздух, княжий племяш упал на колени.

— Что там у нас, Фолхе?

— Да пока непонятно, ярл! Ночевали тут все трое, а потом, похоже, двое из них встали да ушли зачем-то в лес… Совсем недавно! Следы их теряются в чаще… Куда-то в сторону потопали…

— Хм… Любопытно, и куда же? — Анлаф присел на корточки рядом с кашляющим Емельяном и покровительственно похлопал того по спине. — Поведаешь нам, ась?

— П-понятия не имею, к-куда они подевались, — отрывисто дыша, кое-как просипел придворный писарь в ответ. — А знал бы — не сказал!

— Так уж прям и не сказал бы? — нехорошо улыбнулся вожак норманнов.

— Да ни в жизнь!

— Что ж, сейчас мы поглядим, насколько тебя хватит… — Анлаф равнодушно хмыкнул, после чего бросил в пущу: — Биргер, ты там как закончишь в буреломе дела свои непотребные делать, принеси-ка дровишек мальца… Огонёк тлеющий сейчас по новой разожжём да посмотрим, как долго наш храбрый белобрысик будет из себя героя строить, когда мы ему пятки головешками прижигать начнём…

— О-о-ох, сейчас повеселимся! — радостно потирая руки, хохотнул Лауритс, тоже начиная собирать хворост по окраинам небольшой полянки, располагавшейся посреди леса, чуть в стороне от Заросшего тракта, где и разбили на ночь свой лагерь трое товарищей.

— Хорошо, что ты так разодет, дурачок! Ну как павлин! Мы уж чуть было мимо не прошли, да у Фолхе глаз соколиный; разглядел во тьме кафтан твой красный… Это ж надо додуматься в таком виде потешном по чащобе хаживать! Тебя ж за версту заприметить можно! — Анлаф осуждающе крякнул, затем задумался. — Похоже, бросили тебя дружки-то твои?.. Достал их, поди? Много болтаешь, что ль? — криво ухмыльнувшись, ярл обернулся и опять проорал в сторону бурелома: — Биргер, ты что там, оглох⁈

Звенящая тишина, нарушаемая лишь карканьем потревоженного воронья, обволакивала, как туманом, близлежащие окрестности.

— Что за дерьмо⁈ — главарь шайки данов резко встал, крепко сжимая в руках свой топор. — Биргер⁈ Отзовись, пёс!

За спиной Анлафа так же напряжённо замерла десятка викингов, всматриваясь в лесную чащу.

— Он не мог далеко уйти, ярл, — глухо прошептал подошедший Лауритс, бросивший охапку собранного им хвороста и схватившись за свой одноручный колун. — И не слышать тебя тоже не мог…

— Завали пасть, я понимаю это не хуже тебя! — зло гаркнул на своего подчинённого главарь варяжской дружины, после чего громко позвал: — Ньял, Даг, Зигвард?.. Да чтоб вас! Йон, Якоб?..

Лишь зловещее молчание тяжёлым грузом вдруг накатило на встревоженных данов.

— Фолхе, глянь по-шустрому, что там происходит и где второй наш десяток воинов? Сказал же не разбредаться по окрестностям! — Анлафу явно очень не нравилось происходящее. — Ну а если они драпанули, то клянусь Одином, я разыщу их и на краю света, а как найду, вырежу их сердца тупой деревянной ложкой… Медленно вырежу!

— Ты же понимаешь, ярл, что сбежать наши не могли… Мы все верны тебе как собаки!.. А эти двое русичей, что скрылись в лесу незадолго до нашего появления, коней своих оставили тут! Что может означать только одно: далече они не утопали…

— Заткнись, Лауритс, просто заткнись! И слушай!

Фолхе тем временем, среднего роста черноволосый варяг с несколькими залихватскими завитушками в угольно-пепельной бороде, быстро исчез в рощице. Через минуту-другую, не более, из лесной чащобы раздался тихий вскрик, а через мгновение — и едва слышный хруст, который было ни с чем не спутать: с таким характерным треском ломались лишь шейные позвонки. Человеческие шейные позвонки…

— Похоже, Фолхе с нами больше нет! — чуть отдышавшись, ехидно крякнул с земли Емельян, при этом слегка приподнимаясь. За что тут же получил добрую оплеуху от взбешённого Лауритса, стремглав схватившего княжьего племяша за шиворот и поставившего его перед собой.

— Выходите, твари, пока я вашему приятелю черепушку не вскрыл! — Лауритс замахнулся было своим одноручным чеканом, но в этот миг из лесной мглы позади него со свистом вылетела стрела, вонзившись обросшему ватажнику аккурат в затылок. Тот, непонимающе уставившись перед собой, обильно харкнул кровью, бессмысленно закатил очи к небу и завалился вперёд, как стоял, утянув следом на землю и Емельяна. Между тем с противоположной стороны выпорхнула ещё одна стрела, попавшая точно в глаз стоящему за ярлом бойцу, напряжённо натягивавшему лук. Силой выстрела того отбросило назад; спущенная тетива викинга тоскливо тренькнула, отправляя в никуда свой пернатый снаряд. Больше лучников на поляне не осталось.

— Если вы воины, — прогремел громогласно Анлаф, затравленно озираясь, — а я слышал, что вы себя к таковым относите, то выходите биться в открытую! Мы вам не куропатки, чтоб нас из кустов отстреливать, как на охоте!