Ратибор Новгородец [= Богатырская застава]

— Нашел я все-таки способ до тебя добраться. Во сне, оказывается, еще и не такое можно сделать. Вроде бы просто, а ведь ни разу в голову не приходило, что могу тебе присниться.

Обрадованный Ратибор тут же попытался изложить все приключения, что были с ним на пути.

— Да знаю я, знаю, — отмахнулся Волх. — Не все, конечно, только самое важное, ну да остальное ты мне сам расскажешь, когда вернешься. А пока вот тебе совет — присмотрись к своему Драгомиру. Темный он какой-то. Любого человека насквозь вижу, его — не могу. Может статься, ты на все свои вопросы ответы найдешь…

Комната, в которой сидели собеседники, стала меркнуть и расплываться. Ратибор почувствовал, что просыпается… как вдруг на него словно бы навалилось что-то темное и плотное, не давая дышать. Новгородец попытался было отбиться, но руки и ноги не слушались его, словно схваченные крепкими веревками. Еще несколько мгновений — и Ратибор потерял сознание.

Когда он очнулся, было позднее утро, уже переходящее в день. Над деревьями светило солнце, где-то в ветвях щебетали птицы.

Ратибор приподнялся на локте. Это далось ему с трудом, все тело было словно бы выжато досуха, но все же удалось. Леший осмотрелся.

Костер уже давно догорел, и даже угли успели остыть. Может быть, пролежал новгородец без памяти всего только ночь, а может, и не одни сутки пролетели… По ту сторону черного круга лежал Илья Муромец, раскинув руки и ноги в стороны, и мирно спал. Неподалеку в траве лежал ковер-самолет, плотно свернутый и перевязанный какой-то ленточкой… Все выглядело вполне обычно. Ратибор даже не сразу догадался, в чем же дело, почему так тревожно на душе…

Ни Подосёна, ни Драгомира нигде не было. А еще — на том месте, где еще вчера лежал подарок Перуна, сейчас была только трава, даже не примятая. Чудо-оружие пропало.

И в этот момент Ратибора словно бы обожгло пониманием, казалось бы, не имеющим никакой связи со всем происшедшим. Все те разы, когда колдовской дар отказывался служить своему владельцу, рядом всегда был Драгомир! Ведь в тот раз, когда Ратибор вылечил гостеприимного старого воина, наемник был на охоте. А когда понадобилось выжигать дверь, он отошел подальше — и то заклинание сработало слабее, чем должно бы! Значит, Драгомир служит Змею? Ведь только Змей и его люди умеют запрещать колдовство вокруг себя…

Несколько мгновений Ратибор молча лежал, ошеломленный свалившимся на него знанием, а потом кинулся будить Муромца. Но едва новгородец встал на ноги, как голова закружилась, земля радостно поддала Лешему под коленки, и он рухнул на прежнее место.

Отлежавшись, новгородец на четвереньках подполз к спящему Муромцу и затряс его за плечо:

— Вставай, Илья, беда приключилась!

Но тот спал богатырским сном, даже не шевелясь.

— Дружина, подъем! — в отчаянии заорал Ратибор. Но и этот прием, доселе безотказный, не смог пробудить Муромца. Тут уж и дураку ясно — не простой сон, а наведенный.

Оставалась надежда, что удастся разбудить хотя бы Подосёна, но для этого его еще нужно было найти. Ратибор засунул меч в ножны и, опираясь на него, как старик на клюку, принялся обходить поляну, заглядывая в кусты.

Подосёна он нашел очень быстро. Попытался разбудить. Спустя немного времени он понял, что сделать это сможет теперь разве что кто-нибудь из богов. Кто еще способен поднять человека из мертвых? А в том, что Подосён мертв, сомневаться не приходилось. Поначалу Леший еще надеялся, что товарищ просто спит, так же как и Илья, но, перевернув тело на спину, он увидел широко открытые глаза, глядящие в никуда, и рукоять ножа, торчащую из горла юноши. Ратибор машинально взялся за нож и вытащил его из раны. Перед ним блеснуло окровавленное серебряное лезвие. Неизвестный, кто бы он ни был, хорошо знал, как убивают оборотней.

— Неужели все-таки Драгомир? — прошептал Ратибор. Вопрос этот был задан скорее от безнадежности: сомневаться, что все содеянное — работа Драгомира, уже не приходилось. Разумеется, навести сон могли многие колдуны, но никто, кроме веселого наемника, не смог бы унести с собой чудо-оружие. Любого другого так шарахнуло бы Перуновой силой, что еще долго бы не очнулся.

Впрочем, во всем этом было и одно маленькое преимущество. Теперь, когда Драгомир, по всей вероятности, был уже далеко, никто не мешал Ратибору колдовать самому. Конечно, сейчас у него не было книги, в которой можно было отыскать ответы на все вопросы, но кто сказал, что ученик Волха Всеславьевича ни на что не способен без подсказки?

Пара слов — и новгородец уверенно выпрямился, а меч в ножнах повесил на законное место — за спину. Разумеется, обычно его носят на поясе, но когда вместо щита предпочитаешь носить топор… Две железки на одном боку — тяжеловато будет.