Ратибор Новгородец [= Богатырская застава]

Ратибор отошел на несколько шагов и остановился, переводя дух. Драгомир стоял неподвижно, выронив кинжал и зажимая рукой рану. Сквозь пальцы неудержимо уходила кровь. Наемник пытался вздохнуть, но весь воздух тут же выходил через страшную дыру.

Какие-то мгновения они смотрели друг другу в глаза. Затем Драгомир моргнул и неожиданно стремительным движением взметнул в воздух оружие Перуна. Ратибор застыл, как изваяние. «Ну вот и конец пришел», — промелькнула в голове удивительно спокойная мысль…

Но это движение оказалось последним в жизни Драгомира. Поднятая рука бессильно упала. Топор выпал из нее, сухо стукнув о брошенный нож. Затем колени наемника подкосились, и он рухнул на траву.

— Поделом тебе, — еле слышно произнес Ратибор, — прислужник Змея!

И подошел к поверженному врагу — забрать чекан.

Нов тот самый момент, когда Леший, наскоро залатав порезы, собирался уже возвращаться к покинутому кострищу, с телом Драгомира начало происходить нечто странное.

Оно неожиданно раздалось в длину и в ширину. На лохмотьях вновь проступил чешуйчатый панцирь… нет, теперь уже просто чешуя, отливающая вороненой сталью. Мертвые руки зашевелились, прямо на глазах превращаясь в могучие когтистые лапы. На спине с треском выступил гребень.

Ратибор, словно завороженный, не мог оторвать взгляда от превращения. И лишь когда выросший у Драгомира (Драгомира ли?) горб со скрипом развернулся в перепончатые крылья, а сзади неизвестно откуда взялся длинный гибкий хвост, новгородец отчетливо понял — перед ним не прислужник Змея. Перед ним сам Змей.

На берег упала тень от огромного трехголового ящера, поднявшегося во весь рост. Три пары глаз с вертикальными зрачками уставились на Ратибора с насмешкой, и три зубастых пасти ощерились в совершенно не змеиной ухмылке.

— Неплохая была идея, — пророкотал Змей. — Перун, дурачина, и не догадался… Мне бы ничего не стоило просто сменить облик, ведь это у вас, смертных, одно лицо на все случаи жизни, — средняя голова чудовища зашлась в раскатистом хохоте, в то время как две крайние настороженно и весело одновременно следили за движениями Ратибора. — А я придумал проще. Занять тело жалкого смертного — и сами боги не разобрались бы, что к чему… Они и не разобрались, собственно. Ты, человек, конечно, испортил мне окончание дела, но ненамного. Сейчас я тебя все равно убью, а оружие останется мне. И тогда никто не сможет мне помешать!

— Не за свой ты кус принимаешься, — в который уже раз Ратибор изо всех сил сдерживал дрожь в голосе. Боевой азарт уже ушел бесследно, его место заняла усталость. — В конце концов, я еще жив, и подарок Перуна у меня в руке. Так что еще посмотреть надо, кто из нас здесь навеки останется.

— Ишь, возомнил себя Громовержцем! — снова расхохотался Змей. — Ты сперва до меня дотянись своей ковырялкой-то! — И все три головы одновременно не то всхлипнули, не то чмокнули.

За доли мгновения Ратибор понял, что означает этот звук, и чудом успел отбежать в сторону. Змей плюнул. Плевки загорелись еще в воздухе, а упав на землю, и вовсе вспыхнули жарким пламенем. Странное какое-то это было пламя. Оно текло по земле, выжигая все встречное. Вот струйка коснулась воды, зашипела… но не погасла, а растеклась по поверхности, продолжая гореть.

Змей тем временем уже набирал слюну для следующего плевка. Ратибор кинулся к нему, на ходу поднимая топор над головой.

Огромное тело со змеиной гибкостью метнулось в сторону леса. Крылья ударили по воздуху, и Змей взмыл в небо.

Новгородец кинулся под защиту деревьев, понимая, что Змей не рискнет поджигать лес. Ведь в огне может погибнуть и то, ради чего потомок самого Ящера затевал все дело — чекан!

Сделав несколько кругов, Змей неожиданно камнем упал вниз, ломая деревья. Взлетел, покружил и снова упал. Это могло преследовать только одну цель — обнаружить беглеца или выгнать его из леса на открытое место.

— Выходи, Ратибор! — ревел при этом Змей. — Выходи, подлый трус!

— Ну и пусть трус. Ну и пусть подлый. Зато живой, — приговаривал Ратибор, бегая между деревьев и лихорадочно соображая, что делать дальше. Долго так продолжаться не могло. Новгородец не мог все время удаляться от реки. В конце концов, там оставался ковер-самолет…

Стоп. Ковер! Если Змей его еще не спалил своим жидким огнем, то это выход! И Ратибор устремился через поваленные стволы к реке. За его спиной раздался рев Змея, звонкое чмоканье и треск веток в пламени, но новгородца сейчас интересовало только одно…

Ковер оказался целым и невредимым. Он предусмотрительно висел локтях в двух над землей. Как только Ратибор выбежал из леса и буквально свалился на плотную ткань, ковер немедленно рванул с места, даже не дожидаясь команды. Тут же на то место, где он только что находился, плюхнулся еще один огненный плевок. Но было уже поздно.

Теперь оба противника находились в одинаковом положении. Оба они летали, Ратибор, правда, не мог достать до Змея топором, но и Змей теперь не сумел бы прицельно плеваться по бегущей цели.