Ратибор. Прах и пепел

— За то, что ослушался моего приказа и изничтожил ячейку Ночного Братства в Мирграде, подлежишь разжалованию с тысяцкого до сотника! — яростно зарычал Святослав в ставшую каменной физиономию Ратибора. — Далее, за то, что угрожал мне при всех в Долине Злых Духов своим пудовым кулачищем, разжалован с сотника до десятника!

— Свят…

— Молчать! — запальчиво вскинулся князь Мирграда, перебивая попытавшегося было встрять Яромира. — Сейчас говорю я! — Святослав по новой вперился в голубые очи на удивление спокойно сидящего перед ним «рыжего медведя». — Ну и на посошок: за то, что в очередной раз ослушался ещё одного моего указа и урыл гильдию душегубов уже в Змейграде, — понижаешься в звании до обычного ратника! И оклад твой будет пересчитан согласно новому статусу! Всё ясно⁈ Ты вообще благодарить должен, что порки плетями до сих пор избегал за регулярное ослушание! Хотя всыпать-то надобно, Перун свидетель!

— Я тебе этот кнут знаешь куда засуну в тот же миг?.. — в глазах Ратибора, наконец, знатно полыхнуло синим пламенем.

— Вон! — гневно взвился Святослав, указывая подрагивающим от возмущения указательным пальцем на дверь. — Больше я не желаю тебя видеть!

— Да и хрен с тобой, огузок козлиный!.. — Ратибор с лицом темнее тучи поднялся и смачно плюнул на пол. — Быть посему! — могучий великан развернулся и не спеша потопал на выход. От его мощного пинка входная дверь, ведущая в трапезную, вылетела в коридор, только чудом не зацепив никого из стоявшей рядом охраны, успевшей сигануть в разные стороны.

Яромир, Мирослав и Емельян потрясённо перевели взгляд с широченной спины скрывшегося в дверном проёме Ратибора на насупившегося Святослава, который мгновением ранее в горячке сцапал со стола и метнул вослед бывшему товарищу пустой кувшин из-под вина. Жбан угодил заглянувшему не вовремя в трапезную встревоженному ватажнику Годимиру прямо в голову, разлетевшись на мелкие осколки и отправив незадачливого воина прямиком к Добролюбу в лечебницу. В обеденном зале средь друзей воцарилось подавленное настроение, ощущаемое всеми фибрами души, и лишь масленые глазки Тихомира довольно поблёскивали в наступившей тоскливой тишине.

Глава 8 Мирград. У северных ворот

Спустя месяц с небольшим

Начало декабря выдалось снежным и морозным. Обильный снегопад, зарядивший ещё в конце последнего месяца осени, шёл уже с неделю и затихал лишь на время, укутав толстенной белой периной славянские земли. Стремительно накатившая на Древнюю Русь зима значительно затруднила возведение дополнительных оборонительных сооружений: в частности, работы по углублению и так не мелкого рва вокруг Мирграда были практически парализованы. Впрочем, глубина оборонного канала являлась не основной головной болью для защитников крепости. Два входа в город, северный и южный, в мирное время только радовали как местных жителей, так и приезжих удобством расположения; но при осаде, тем паче длительной, ворота, как известно даже младенцу, были наиболее слабым, самым уязвимым местом в обороне любого поселения. Потому Святослав скрепя сердце сделал непростой выбор: ближе к наступлению весны на южном въезде, на который, по идее, должен был прийтись основной удар идущего с юго-запада неприятеля, врата решили замуровать изнутри, предварительно заколотив их наглухо, а после завалив насыпью из песка, земли да десятка-другого крупных блоков серого известняка, привезённых из Гадючьего княжества. У Мирграда в четырёх днях пути севернее столицы имелась и собственная каменоломня, впрочем, довольно небольшая и уже порядком истощившаяся, посему князь приказал подстраховаться и завезти ещё валунов да булыжников от соседей, благо с золотом у Святослава после набега на Великий караван Ослямбии проблем не имелось.