Ратник

– Отец Афанасий только приходил. Спрашивал, не видели ли мы травника. И сказал, что со вчерашнего дня тот не появлялся. Вещи же все на месте, и он не понимает, что случилось. Переживает.

– Посоветуй ему искать этого травника в Верховских княжествах, – хохотнул Андрей. – Он как раз должен был успеть туда добраться, если весь вечер, ночь и утро на лодке быстрой идти.

– А что он там забыл? – удивился царь.

– Да я вчера шутку пошутил. Немного его разговорами отвлек, а потом и выпалил, что, дескать, я все знаю, да назвал этот травника папистом-соглядатаем. Ну он за сердце схватился и бежать. Вот, видно, и бежит до сих пор.

– Соглядатай? – удивился незнакомый вооруженный мужчина.

– В свете всех этих слухов я вообще удивлен, что он только один.

– Действительно, – пожевал губы Иоанн Васильевич. – Пошли гонца в Верховские княжества. Выясни – появлялся ли там этот травник. Если сумеют задержать, пускай задержат.

– Все сделаю.

– Ступай.

Вооруженный мужчина вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Это ты ловко придумал.

– Ничего такого в моей выдумке нет. Мне сказывали, что придумка сия очень древняя. Да ты и сам можешь так поразвлечься. Как почуешь, что снова от заговоров дышать нечем, так ты тайно разошли боярам письмеца малые, где напиши: «Все пропало! Он все знает!» Только на хорошей бумаге, чтобы было видно – не бедняк шалит. А дальше можешь забраться на какую-нибудь колокольню повыше и наблюдать за тем, как бояре разбегаются из стольного града как тараканы из-под веника.

Царь внимательно посмотрел на Андрея. Помолчал. Секунд пятнадцать. А потом начал смеяться. Далее ржать, как конь. Едва не скатившись в истерику.

Наконец, утерев слезы на раскрасневшемся лице, он произнес:

– Поедешь со мной в Москву?

– Прикажешь – поеду. Но если можно, я бы тут лучше остался.

– А чего?

– Не хочу.

– Почему?

– Ты хоть представляешь, что мне там устроят бояре да служивые московской службы? Это будет натуральный ад на земле. Да и с татарами как-то проще. Они честные и преданные враги. С ними всегда ясно, где неприятель. А бояре? Ну их козе в трещину или еще куда подальше.

– Не любишь ты бояр, я посмотрю, – добродушно улыбаясь, произнес царь.

– А за что их любить?

– Ну… – как-то даже растерялся Государь, не зная, что ответить. – А не любить их за что?

– Так они суть – проклятие державное. Без них нельзя, ибо нужны, а с ними тошно. Первый Рим он ведь как пал? Бояре все никак нажраться не могли. Из-за чего Рим последние несколько веков своего существования находился в практически непрерывной гражданской войне. В смуте, то есть. Из-за их интриг и грызни Рим настолько ослабел, что его сумели завоевать даже голодранцы и дикари.

– А второй Рим? – подавшись вперед спросил Иоанн Васильевич, тоном заговорщика.

– Так тоже самое. Если взять все время его существования да поделить на количество бунтов и переворотов, то получится, что в Царьграде каждые пятнадцать лет шел незаконный захват власти. То воевода бунт поднимет, то соратник ядом напоит, то друг кинжал в храме на службе в спину вонзит. И это – успешные бунты. Про неудачные попытки и говорить нечего, по нескольку раз в году. Во втором Риме у царя земля под ногами горела. И думать ему приходилось не о том, как землю преумножать да устраивать, а как выжить в этом аду. Не всю жизнь. Пес с ней. А хотя бы год еще протянуть…

– И откуда ты сие ведаешь? Опять, небось, слышал?

– Так и есть. Слышал.

– От скоморохов, мню?

– От тебя ничего не скрыть.

– И ты все еще настаиваешься на том, что ты Андрей? – лукаво прищурившись, спросил царь.

– Настаиваю, Государь. Андрей, сын Прохора, из Тулы, – невозмутимо ответил парень.

– А как же слухи? Другой бы на твоем месте согласился, а ты вон – ломаешься.

– Так другой пусть и соглашается, – пожал Андрей плечами. – Чай дураков на Руси еще лет на триста припасено.

– Дураков? А при чем здесь они?

– Старые люди сказывали, будто бы с дуру можно и хрен сломать, ежели умеючи. Но те, кто умеет, уже не спешит это проверять. И даже тот, кто не умеет, а ведает, чем это грозит – тоже осторожничает. Если бы я не знал, с каким дерьмом там, в столице, придется иметь дело, то может и согласился бы. А так? Нет, Государь. Мне этого добра и даром не надо. Даже если денег еще сверху заплатят. Много. Все одно – не надо. Это ты – царь. Тебе и чистить эту высокородную выгребную яму, творя Сизифов труд, ибо сколько не удали дерьма столько же и прибудет тотчас же. Ибо сие есть бремя власти. Твой крест. Я же хочу держаться подальше и от бояр, и от столицы. Сам видишь – человек я маленький. Мне можно такую роскошь себе позволить.

– Можно ему… – раздраженно фыркнул Иоанн Васильевич.

Помолчали.

– А тут чем займешься? – после долгой паузы спросил царь.

– Службу тебе служить буду, – пожал плечами парень. – Полк крепить. Оборону ставить. Татар гонять, от Москвы отваживая.

– Коли так и дальше их гонять станешь, то и татары скоро кончатся, – хохотнул царь.

– Если бы… если бы… – покачал Андрей головой. – Полк совсем не готов к службе. Мал числом и духом слаб. Да и снаряжением воинским не блещет. Про коней же и не говорю. Стыдоба.