Ратник княгини Ольги

Ольга послала за ними принарядившихся бояр и боярынь с полусотней гридней, а сама осталась в престольной палате. На ее лице не было ни кровинки, глаза блестели странным блеском, пальцы нервно оправляли складки одежды.

Все двадцать сватов прибыли, выстроились перед княгиней и отвесили общий почтительный поклон. Когда они распрямились, держа шапки в руках, взгляды их были исполнены тревожного ожидания. Никто не знал, чем завершится этот прием.

Прошлой осенью князь Мал казнил мужа Ольги, а теперь намеревался занять его место – и в опочивальне, и на престоле. Смирилась ли она? Не затаила ли злобу? А что, если велит сейчас схватить всех и предать смерти в отместку за Игоря?

Посланников возглавлял вождь Церем – еще не старый, но сивый, с длинными вислыми усами, сохранившими прежний смоляной цвет. Стриженный под горшок, в толпе он выделялся ростом и статью. Он и начал разговор, когда Ольга спросила, с чем гости прибыли.

«А то не знаешь», – подумал про себя Церем, отвешивая еще один поклон, уже не земной, а сдержанный, полный достоинства.

– С открытой душой и подарками, княгиня, – ответил он.

– Добрые гости, – кивнула она. – В Киеве добрым гостям всегда рады.

Церем улыбнулся. В голосе и словах ее не было ничего зловещего.

– Да, – подтвердил он. – Добрые мы, потому что с добром пришли. Великий князь Мал прислал нас.

– С чем же вы пожаловали? – спросила Ольга с непроницаемым выражением лица.

Церем сделал знак стоящему рядом Яртуру, который тотчас шагнул вперед и развернул заготовленную грамоту.

– Послала нас земля древлянская с такими словами, – звонко начал он. – Мужа твоего убили, княгиня, потому что показал он себя хищным волком, пришедшим расхищать и грабить наши земли. – Он откашлялся, давая возможность Ольге вникнуть в суть услышанного. – Это сделал князь Мал, поставленный оберегать свой народ от нападок. Однако войны с Киевом мы не желаем. Если ты тоже не хочешь войны, княгиня, пойди за князя древлянского, за Мала. Наступит вечный мир между нашими племенами, и станем мы сильнее на зависть врагам…

Закончив читать, он свернул грамоту и передал писцу, который тотчас протянул ее Ольге.

Сделав отстраняющий жест, она положила обе руки на подлокотники престола, машинально оглаживая пальцами выпуклые узоры.

– Мне по нраву речь ваша, гости дорогие, – произнесла она. – Мир лучше войны.

Сваты зашевелились, переглядываясь. Дело оказалось проще, чем думалось вначале.

– Значит ли это, княгиня, что ты отказываешься от родовой мести? – напрямик спросил Церем, испытующе глядя на Ольгу.

Она слегка нахмурилась, вздохнула и пожала плечами, накрытыми мантией.

– Игоря мне все равно не воскресить, – молвила она.

Послы снова переглянулись. Все восприняли это как согласие. Ведь Ольга не сказала, что намерена мстить, а слово княжеское, произнесенное в присутствии свидетелей, было равнозначно письменному обязательству, скрепленному печатью. Довольные услышанным, древляне не стали настаивать на прямом ответе. Один только Церем пожелал уточнить:

– Так пойдешь за Мала, Ольга?

– Разве я сказала «нет»? – усмехнулась она. – Но ответ мой завтра получите. Хочу почтить вас особой честью, при всем народе. Придется вам потерпеть до утра.

– Мы потерпим, княгиня, – высказался от имени всех Церем.

– Да, уж придется потерпеть, – кивнула Ольга, продолжая улыбаться едва заметной улыбкой. – А сейчас ступайте обратно, гости. Возвращайтесь в свою ладью и оттуда – ни ногой.

– Когда же нам прийти снова?

– Никогда, – покачала она головой. – Вам не придется больше ни пешком идти, ни верхом ехать.

Под ровной седой челкой Церема прорезались морщины.

– Как нам понимать тебя, княгиня?

– Утром пришлю за вами людей, – пояснила Ольга. – Они принесут вас в ладье вашей прямо во двор. – Она покачала в воздухе распрямленной ладонью. – Поплывете, как по волнам. Таковы будут мои почести посланцам Мала. Ждите в ладье. И помните мой наказ.

Она шутливо погрозила сватам пальцем, после чего взмахнула рукой, велев обнести всех присутствующих чарками зеленого вина. Выпили по одной, по второй, по третьей. Ольга не отставала от мужчин, а последнюю, хрустальную, лихо расколотила о каменную плиту, пожелав здравия князю Малу.

– Не знаю его и никогда не видела, – сказала она, – но, надеюсь, скоро увижу.

Выказав ей одобрение и почтение, древляне покинули залу. Остались только приближенные Ольги, которые недоуменно переглядывались и приглушенно галдели на лавках вдоль стен. Не обращая на них внимания, она вышла на открытую площадку, наблюдая за уходом сватов. Ласковый прием и выпитое вино вскружили им голову: на ходу они громко переговаривались, обнимались и размахивали руками.

– Видишь, как веселы пошли, – сказала Ольга старшему гридню, сопровождающему ее безмолвной тенью. – Радуются.

– Чего же им не радоваться, – буркнул он, позволив себе досадливые нотки.

– И то так, – согласилась она. – А у нас тоже будет праздник, только завтра. Спровадь всех гостей из терема. Никого не впускать и не выпускать. Чтобы даже мышь не проскочила.

– Не проскочит, – пообещал сотник, несколько удивленный таким приказом.