Раубриттер (I. - Prudentia)

Концентрированный огонь столь чудовищной мощи мог пробить и гранитные скалы. Через четверть часа после начала штурма стены Арбории выглядели так, будто познали на себе силу Иерихонской трубы, еще получасом позже вскрылись первые бреши. Узкие и извилистые, похожие на зарубки от гигантского топора, они еще не могли служить надежными проходами, но Гримберт, изнывающий от нетерпения с самого начала атаки, подал сигнал к штурму.

Трата времени сейчас была непозволительной роскошью. Каждая потерянная им минута могла обернуться в пользу Лаубера, грызущего сейчас окровавленной пастью юго-восточные ворота. А значит, требовалось немедленно вводить войска в прорыв, пусть даже ценой высоких потерь – сейчас подобный обмен приходилось считать приемлемым.

Стальной клин вновь пришел в движение, не прекращая огня на подавление, но даже последний оруженосец понимал, что настоящее дело еще не кончено, а лишь начинается. Перед ними еще оставались два арпана открытого пространства, ощетинившегося гранитными надолбами и похожего на изобильно покрытое крестами кладбище. Гримберт знал, что Арбория заставит их заплатить дорогую цену за каждый сделанный шаг.

Пушки лангобардов взимали свою плату с неумолимостью архангелов, ведущих судилище в день Страшного Суда. Тактический планшет «Золотого Тура» бесстрастно демонстрировал значки-пиктограммы, но и без его помощи Гримберт видел, как выходят из строя его рыцари, устремившиеся в лобовую атаку. Здесь, на подходе к крепостным стенам, лангобардским канонирам уже не требовалось никакого искусства – это была стрельба в упор, как охота на уток в графском пруду…

Сталь сшибалась со сталью, окутывая бредущие по перепаханному полю механические фигуры облаками осколков и огненными сполохами. Ярость против ярости. Благородное безумие боя против отчаянной храбрости. В противостоянии материалов обладающий наименьшим запасом прочности должен пасть. Грубый закон жизни, совсем не похожий на изящные законы Святого Престола. Гримберт знал, что справедлив он и в отношении людей.

Но у стали, как и у плоти, есть свой предел. Кто-то из рыцарей уже замер неподвижным изваянием, точно огромная статуя, распространяя вокруг себя черный дым сгорающих внутренностей. Кто-то рухнул, испещренный пробоинами, чтобы больше никогда не подняться.

- Грязные еретики! – «Багряный Скиталец», получив несколько касательных попаданий в грудь, зашатался, но не упал, - Я думал, нас ждет добрый прием, но что-то не вижу, чтоб нас угощали вином и хлебом, как полагается среди гостеприимных хозяев, пока что чаще встречается свинец…

- А ты ожидал, что врата Арбории распахнутся перед нами, как лоно добродетельной маркитантки? – усмехнулся Гримберт, - Не переживай, лангобарды просто играют свою роль. Не могут же они сдать ворота без боя!

- Мы потеряли уже полдюжины машин. Если это спектакль, то они относятся к нему серьезней, чем в чертовом императорском театре! Даже в Салуццо не было так жарко!

Гримберт раздраженно скрипнул зубами. Люди, не способные видеть план в целом, замечающие лишь отдельные его детали, зачастую так же бесполезны, как кинжал без рукояти или трицикл без колес.

- Все закончится, как только мы возьмем ворота, - нетерпеливо отозвался он, - Просто проложи моим рыцарям дорогу внутрь, и сам не заметишь, как все будет закончено.

- Если Лауберу хотя бы вполовину тяжело, как нам сейчас, мне уже его жаль…

Гримберт помрачнел, но смолчал. Несколько раз, пользуясь передышкой в бою, он пытался определить, что творится на юго-востоке, но даже мощные радары «Тура» были бессильны ему помочь. Небо над городом кипело от струй раскаленной плазмы и звенело в невидимом спектре от плотности электромагнитного излучения. Даже воздух настолько ионизировался, что почти не годился для дыхания. Радары показывали лишь бессмысленные россыпи алых мазков.

- Вперед, черт возьми! За Турин! Круши!

Магнебод был первым, оказавшимся у бреши. Под шквальных огнем фланкирующих батарей он в несколько огромных шагов подошел вплотную и, прежде чем кто-то из защитников успел спохватиться, выпустил ревущую огненную струю внутрь прикрывающих ворота капониров. В бетонных коробках что-то затрещало, как в гаснущей масляной лампе, и наружу сквозь бойницы устремились трепещущие в горячем ветру хлопья свежего пепла – то, что осталось от наводчиков и обслуги.

- Город твой, Гримберт, - судя по дыханию Магнебода, этот бросок дался ему непросто, - А теперь сорви эту чертову грушу и сделай с ней то, что требуется.

***

Уличные бои – совершенно особый вид боя.