Раубриттер (I. - Prudentia)

- Связи со ставкой Алафрида нет, - голос говорившего был спокоен, но это противоестественное спокойствие отчего-то внушало не облегчение, а глухую злость, - Мы вынуждены оперировать, не уповая на подкрепление. Ситуация скверная, это верно. В городе оказалось гораздо больше сил противника, чем мы предполагали, а их тактика при кажущейся простоте на удивление эффективна.

Лаубер.

Гримберт поручил машине регулировать частоту его вздохов, чтоб не перенасытить кислородом и без того кипящую в жилах кровь. Лаубер, сукин ты сын. Даже в аду ты не горишь, мразь…

- У этих подлецов нет никакой чести! – взвыл Теодорик Второй. Судя по тому, как он заикался и булькал, граф Альбон снова был нетрезв, - Они нарочно втягивают нас в перестрелку на узких улицах, где рыцари неповоротливы и уязвимы! Грязные трюки! Чертовы распроклятые еретики!..

- Не позволяйте им навязывать вам свои условия, - отчеканил Лаубер, - Когда вы хотите убить пса, вы ведь не становитесь на колени, чтобы укусить его? Отсекайте фланговые атаки и не распыляйте сил. И опасайтесь квадов. Они перешли на сторону еретиков, боюсь, теперь это уже очевидно.

Квады? Гримберт ощутил, как сердце переполняется злой черной кровью еще до того, как понял значение сказанного.

- Во имя гнилого члена Феодосия Антиохийского! – прохрипел он в микрофон, - Что это значит?

- Квады объединились с лангобардами, - сухо произнес Лаубер, выждав несколько секунд, - Боюсь, они стали врагами и нам придется действовать соответственно этому.

- Ублюдки! - со сдерживаемой яростью произнес приор Герард, - Мне следовало догадаться, что эти мерзавцы склонны к арианству, да сгниют их грешные души в аду! Ничего, когда мы с ними разделаемся, я запрошу Конгрегацию Священной канцелярии – и она отправит в город столько инквизиторов, что в глазах потемнеет от сутан!..

- Здесь нет ошибки? – спросил он чужим голосом, благодаря «Тура» за то, что тот взял на себя заботу о дыхании, - Квады предали императора?

Лаубер молчал лишь секунду или две, но этого времени хватило сердцу Гримберта, чтобы сделать добрую дюжину ожесточенных яростных ударов.

- Совершенно верно. Я получаю донесения от своих людей на разных участках. Квады исподтишка наносят удары нам в тыл. Они не перешли на сторону врага открыто, чтоб мы не уличили их в измене. Вместо этого они предпочитают до последнего держаться за фальшивую личину, с тем, чтоб нанести нам максимальный урон. Без сомнения, они рассчитывают на щедрую награду от Клефа и его лангобардов за это.

- Твари! Твари! Твари! – судя по скрежещущему звуку, Теодорик Второй чуть не перетер зубами микрофон, - Никогда нельзя доверять наемникам! Квадское отребье, гореть ему в аду!

Но даже подобные всплески эмоций не сделали Лаубера менее хладнокровным.

- Связи с сенешалем до сих пор нет, - произнес он, - Как командующий штурмом, принимаю на себе инициативу и официально уведомляю всех баннеретов и рыцарей, которые способны принимать передачи на этой волне, что с этой минуты все силы квадов, которые вы встретите, объявляются враждебными и подлежащими уничтожению…

Лаубер говорил что-то еще, но Гримберт не слышал, словно «Тур» одним махом выключил все радио-каналы, отключив его от мира, оставив только звенящую пустоту.

Предатели. Бездушные твари. Как отца в свое время.

За бронированными створками души, где прежде сидел сухой старый паук, Гримберт ощутил ледяной холод – словно стегнул распарывающий плоть стальной многохвостый кнут. Окружающий мир потемнел, будто кто-то активировал самый мощный светофильтр, сквозь который даже полыхающие пожары выглядели блеклыми ворочающимися лепестками.

Квады были где-то рядом, Гримберт помнил колючие засечки их сигнатур на тактическом планшете. Если не успели уйти достаточно далеко, растворившись в ревущем огне, если не скрылись…

Не скрылись. Он уже видел их, пусть и смутно, как видел сам «Тур» - рубленные силуэты квадских рыцарей, прячущиеся за домами, алые в инфракрасном спектре мазки пехоты, обтекаемые тени хваленых штурмовых трициклов… Они не отбились, как думал Магнебод. Не сбежали. Все это время они были здесь, ждали, когда лангобарды растреплют и обескровят наступающие имперские порядки, чтобы потом ударить в спину своим недавним хозяевам.

Гримберт с удивлением услышал щелчок переключения на другую частоту. И с опозданием понял, что это сделал он сам.

- Рыцари Турина, слушай мой приказ! – он глотнул слюну, сделавшуюся вдруг жидкой и горькой, как хина, - Все, кто еще держится на ногах и способен сражаться – за мной. Забудьте про лангобардов, пусть прячутся в своих норах. У нас теперь есть новый враг. Квады. Квады нарушили клятву и предали императора. Предали христианскую веру. Никакой пощады квадам! Жгите их, рвите их, вминайте в землю! Рвите их в клочья и превращайте в пепел! Рыцари Турина, за мной! Смерть квадам!

Магнебод попытался что-то сказать, но Гримберт уже ничего не слышал.

Подчиняясь его воле, «Золотой Тур» содрогнулся всем стальным телом, и над пылающим городом разнесся жуткий оглушающий вой боевого горна – сигнал к общей атаке.

***