Равенсбрюк. Жизнь вопреки

И. Вот в тот момент, когда вы вернулись домой, уже сюда в Москву, уже прописались, как дальше жизнь ваша развивалась?

Р. Ну, первые пять лет я была с семьей, конечно, то есть вышла замуж.

И. Это было в каком году?

Р. В 1947 году, спустя два месяца. Это был брат женщины, которая в качестве врача работала с моей сестрой. Так что он не просто с улицы был, а по знакомству, я знаю эту семью. Вышла замуж, бывший летчик. Я вам рассказывала, что в 33 года он заболел. Это редчайшее заболевание в медицине называется «пемфигус», в простонародье «пузырчатка». Это на население Москвы единственный больной, в Первом мединституте. И когда я пришла и спросила у врача, как дальше. Он говорит: «Вы готовьтесь. Закройте дверь, дом, ребенка отдайте близким». Я год и два месяца в Первом мединституте у профессора Рахманова Виктора Александровича была день и ночь. Вот так стояла кровать мужа, а вот так стояла моя. И я год и два месяца была с тяжелейшим больным. До него нельзя было дотронуться, его только переносили. А перевязывать нужно было, его можно было только на простынях переносить, для ежедневной перевязки, перевязки всего тела. Конечно, я все, что было, я просто продала. Правда, очень гуманно отнеслись с работы, потому что перевязочный материал стоил дорого, а это же не один бинтик, каждый день… но я стирала, не думала ни о чем. Однажды, когда я стирала эти бинты, зашел профессор Виктор Александрович, посмотрел, положил так руки на плечо, поцеловал руки и говорит: «Я больше этого терпеть не могу. Если я напишу директору института первого медицинского, и он мне не подпишет, вы, как мое дитя, пойдите и скажите, кто у вас лежит. У него рука не поднимется, чтобы не подписать перевязочный материал выписать». И действительно, рука не поднялась. То есть я как-то на пути своем, тяжелейшем, можно сказать, я всегда встречала прекрасных людей, и поэтому, наверное…

И. (зачитывает текст грамоты). «Уважаемая Людмила Александровна. Ваше стремление к благу нашей Родины и Ваш самоотверженный труд, являются ярким примером для всех соотечественников. Ваш уникальный вклад в поднятие авторитета страны и упрочение позиций России на международной арене, верность идеям добра и милосердия, заслуживают самого высочайшего признания, с полным правом войти в новейшую историю России. В качестве благодарности за Ваши заслуги Общественный экспертный совет международного благотворительного фонда «Меценаты столетия», с чувством глубокого уважения и почтения, сообщают Вам о награждении высшей общественной наградой медалью «Во имя жизни на земле». От всего сердца поздравляем Вас с этой заслуженной наградой. Желаем Вам здоровья, неиссякаемой энергии, успехов в Вашей благородной деятельности. С глубоким уважением, Президент международного фонда «Меценаты столетия».

Р. Вот так как я все же не нашла фотографию брата, но нашла вот эти две фотографии. Вот его фотография. Вот я вам сказала, что он с первых дней войны был на фронте, демобилизовался как подполковник медицинской службы. Вот с почестями были похороны. А когда я приехала к нему после десятилетнего перерыва, после войны. Он был известный хирург. Он повез меня на машине по городу. Машина была открытой.

И. В Алма-Ате?

Р. В Алма-Ате. И он всем знакомым останавливался и говорил: «Это моя сестричка!» Это, конечно, было счастье. А сестра, одна из сестер, когда ей сказали, что я жива, она просто плакала. Потому что они уже не могли просто поверить.

И. Людмила Александровна, а вы когда вернулись и с мужем познакомились, вы ему сразу рассказали, что у вас в жизни было?

Р. Да, конечно. Мне нечего было скрывать, совершенно нечего было скрывать.

И. И когда у вас появилась дочь, вы ей тоже рассказывали о своей жизни, о лагере, обо всем?