Равноденствие

Бри уселась рядом, воровато оглядываясь на затухающий костерок нашего маленького лагеря. Паршивое мы войско. Да и попутчики тоже паршивые. Ни одну из женщин разубедить идти не удалось. О Вирке и говорить нечего. Она лишь посмотрела, как на умалишённого, когда я заикнулся о том, чтобы она позволила мне разобраться и уехала из страны, и не проронила ни звука, только как-то особенно зло закинула поленце в печь, заставив ту отрыгнуть огромным снопом искр. Иону я и отговаривать не стал. Ведьма явно замышляла недоброе, так пусть и свою шкуру подставляет. А вот Бри… Бри устроила скандал. Дала пощёчину, разревелась и убежала, вернувшись лишь тогда, когда небольшие сумки с самым необходимым уже собрали и втроём стояли на пороге домика лесной жрицы.

Удалось даже проститься с Эделиной, да-да, самой настоящей, ни чуточки не рогатой Эделиной. Видимо, ведьмовство всё-таки удалось и принесло пользу хоть кому-то. Оставив смущённо мнущегося рыжего мужичка в сторонке и кинув на Иону испуганный взгляд, она поочерёдно обняла нас с сестрой, попросила не доверять никому («никому!», – особо подчеркнула она) и умчалась едва ли не бегом, спеша покинуть и без того поднадоевшие, как выяснилось края.

– Просто стерегу лагерь, – я привычно накинул на Бри свой плащ. Одежда у каждого имелась своя, весьма удобная, надо сказать, но подруга почему-то вечно забывала накидку и приходила вечерами поболтать в лёгкой рубашке не по размеру, а потом жалась и дрожала, когда сумерки щипали разморённую дневной жарой кожу.

– Врёшь, – благодарно запахнулась она в плащ. – Тебе ведь снятся кошмары, да?

Я не стал отпираться:

– Каждую ночь.

– Мне тоже. Прости, если бы я знала, что амулет Рикмаса сработает так, я бы ни за что не позволила тебе к нему прикоснуться. Не думала, что ты почувствуешь то, что ощущали они…

Цикады голосили так громко, что, казалось, скоро придётся их перекрикивать, но я проговорил совсем тихо:

– Ты ведь тоже это чувствовала.

– Постоянно, – прижалась ко мне Бри. – Ты не представляешь, как им страшно. Хотя нет, – горько усмехнулась она, – представляешь. Мы теперь с тобой птицы одного полёта. Только, видать, разных видов. Ты у нас орёл, а я – летучая курица. Глупая, глупая курица.

Я крепко обнял её, утешая:

– Ты не глупая. Просто попала в путаницу чужих интриг. Скоро всё это закончится. Мы спасём ведьм, наиболее жестоким из всех возможных методов убьём Рикмаса…

– Мы его хотя бы четвертуем? – кровожадно уточнила Бри.

– Ради вас, миледи, хоть восьмируем! – склонил голову я. – Ты можешь пообещать мне кое-что очень важное?

Копна каштановых волос проглотила отблеск костра, пошевелившись.

– Что бы?

– Когда всё это закончится, пообещай, что, если меня не окажется рядом, ты вывезешь Вирке из страны. Обманом, убеждениями, шантажом… Можешь давить на чувство вины и говорить, что это моё предсмертное желание, если возымеет эффект, но не позволяй Ионе втянуть сестру в игру.

– Предсмертное… – глухо повторила Брианна. – Шутишь? Тебе нельзя умирать. Я запрещаю. Сам отвезёшь.

– Бри…

– Нет.

– Бри, я прошу тебя. Очень прошу. Как друга.

– Тем более нет, – она стукнула маленьким кулачком мне в грудь, добавила ещё раз, но всё равно не успокоилась, поэтому отвернулась и скрестила руки на груди. – Сам отвезёшь. Был бы умным – уже бы улепётывали.

Я сжал её плечо. Всё она понимала.

– Не могу. Теперь не могу, Бри. Он убил наших родителей, а я оказался рядом, так близко, и оставил его в живых. Есть вещи поважнее моих чувств к Вирке.

– И это явно не те вещи! – едва не сорвалась на крик ведьма, а потом добавила едва слышно: – Ты плохо разбираешься в людях… друг. Всегда доверял не тому, верно? Так лучше бы не принимал ничью сторону и бежал как можно дальше, пока есть возможность. В этой истории всё сложно, куда сложнее, чем ты надеешься. Не лезь в политику, прошу тебя.

– Да плевать мне на политику! Я хочу уберечь сестру. И сделать то, что считаю правильным – заставить заплатить злых и жестоких людей. Разве здесь можно ошибиться?

– Можно, Белен, можно. Злые и жестокие подчас оказываются добрыми и справедливыми, если посмотреть иначе. Наоборот тоже бывает, знаешь ли. Почему, например, ты веришь матушке?

– Кто сказал, что я верю ей? Просто пока что наши желания совпадают, а потом не будет никаких наоборот. Никаких точек зрения. Я не собираюсь падать в эту паутину и сделаю только то, что считаю верным сам. А дальше… Дальше будь что будет. Поэтому я и прошу тебя: огради Вирке от подобной ошибки. Не позволь ей ввязаться в войну.

Она потёрла кулаками сонные глаза и посильнее запахнулась в плащ.

– Я постараюсь. Очень. Правда.

– Скоро всё это закончится, я обещаю.

Брианна шмыгнула носом от холода и уткнулась погреться в мою грудь:

– В том-то и дело, – глухо донеслось из складок туники, – что ты держишь обещания.