Равновесие крови

Так что сейчас, освоившись и вновь встав на ноги, я чувствовала себя великолепно. Прошлая ночь отдавала сладким привкусом на губах и странной легкостью в области живота и груди. Отсутствие ариуса воспринималось как потеря, но ее сглаживало постоянное присутствие у самого сердца Артана. Стоило только подумать о нем, и становилось легче дышать, думать и чувствовать. Такая волшебная щекотка, будто на нос и щеки падают мягчайшие пушинки, а сквозь них светит солнышко, и ты постоянно щуришься и не можешь удержать смех.

Вот и сейчас, покрутившись у зеркала в новом золотисто-черном костюме, пробуя скользящую подошву красивых тапочек с острыми носами, я подмигнула сама себе, настраиваясь на хороший вечер. Слова сестры нет-нет да всплывали в голове, и я знала, что обязательно предупрежу Ника о ее опасениях, но что-то подсказывало – он не поверит. Ему нужны весомые улики, а не страхи молодой невесты. Скорее всего, он скажет, что это лишь фантазии, и потом, Брошин действительно хотел, чтобы я стала частью его дома.

Но сейчас дед поуспокоился. Не появляется во дворце и как будто ничего не замышляет.

По крайне мере, мне искренне хотелось в это верить.

* * *

Так получилось, что мы с Артаном одновременно подошли к дверям обеденной комнаты короля. Я отпустила Владиса, наказав зайти через пару часов, и как только осталась с маршалом наедине, бросилась в его объятия, целуя его и с наслаждением вдыхая родной запах.

– Я так соскучилась! – прошептала я, прижимаясь к его груди, пока он зарылся носом в мои волосы. – Клянусь, еще одно официальное приветствие на дистанции «дядя моей подруги», и я взвою!

– Тише-тише, солнышко, не надо выть, все образуется, – засмеялся он, целуя меня в лоб. Он поднял мое лицо за подбородок, и его голубые глаза блестели в темноте от радости. – Мы обязательно будем вместе. Не через десять лет, и не через пять. А намного раньше. Я сделаю все, чтобы это случилось в этом году, – внезапно посерьезнев, объявил он, водя указательным пальцем по моим щекам. – Так что не вешаем нос!

А я пропускаю слова мимо ушей и вновь тянусь к нему. Его губы почему-то соленые, как море, но такие притягательные. За ними следуют более крепкие объятия. Руки его спускаются ниже моей талии. А мои наоборот – зарываются в его золотистые волосы, колючие, будто перекати-поле. И никак не остановиться. Никак не прерваться, ведь так сладко, слаще, чем пробуждение утром…

– Голубки, я, конечно, понимаю, любовь не спрашивает, где и как, но все-таки имейте совесть! Ваш король не ел с самого утра, перед ним блюда с аппетитной курочкой в кисло-сладком соусе и жареной бараниной, а поесть никак – вас дожидаюсь! – раздается насмешливый голос, и, обернувшись, мы натыкаемся на лукавый с прищуром взгляд короля.

Мне почти совестно, и я старательно вытираю губы, а вот Артан, наоборот, сильнее прижимает меня к себе, и я чувствую, с какой укоризной он смотрит на Ника. Только сочный запах ужина заставляет нас разомкнуть объятия, и мы идем за королем в комнату и садимся за стол, заставленный тарелочками, вазочками, бокалами и чашечками. Аромат курицы с молодой картошечкой и зеленью надолго отбил желание разговаривать, и поэтому только стук приборов нарушал тишину, да единственный тост в начале ужина: «За нас!»

Чуть позже я собрала грязную посуду и отнесла на свободный столик у окна, пока Артан разливал по бокалам вино, а Никлос раскладывал карты. Тасуя колоду, он задумчиво смотрел на мокрое темное окно, за которым скрывался лабиринт. Казалось, будто он сам застрял среди ветвистых колючих деревьев, не в силах найти выход.

– Томар сказал, что произошло, – начал он после первой карточной пересменки. Артан искоса глянул на меня, словно чувствуя за собой вину в случившемся.

– Вот так я стала бесполезной и беззащитной. Осталось донести эти вести до подводников, и они угомонятся, верно?

– Все зашло слишком далеко. Они вынесли конфликт за пределы отношений двух стран, и теперь весь мир начинает делиться на стороны, решая, кто сильнее, – хмуро ответил Никлос, выкладывая козырь на стол и делая приличный глоток вина. – И они не отступятся, пока сами не поверят, что ты больше не обладаешь силой белокрылой.

– Это ведь временное ослабление, разве нет? – уточнил Артан, и Ник кивнул. – Тогда они в любом случае не отступят, даже наоборот: сейчас самый удачный момент, чтобы начать войну.

От этих слов я поежилась и уставилась на карты, сосредоточившись на партии. С каждым разом мне все лучше удавалось играть, но пока Арт и Ник побеждали. Они брали опытом, а я свежестью взгляда. Хорошая игра.

Отдав пару фигур, я потянулась за конфетами через стол и столкнулась пальцами с Ником, поднимавшим для меня корзинку. Прикосновение как током прошило, и я вспомнила: король был ночью не один.

Сунув шоколад в рот и запив его непозволительно терпким вином, я набралась смелости и спросила:

– А куда пропала Кирнан? Говорят, родители забрали ее, но зачем?

В ответ Ник закашлялся и уставился на меня, будто мысли читая. Укоризна так и сочилась из него, а Артан заговорщически подмигнул мне.

– Любовь нечаянно…