Равновесие крови

Я не знаю, сколько времени я провела на дне, в этом безжизненном месте. Не знаю, где это дно находится. Понимаю, что недалеко от берега, так как пару раз замечала шустрых каланов, спускающихся за ежами.

Мне хотелось пить. И есть. И спать, потому что из-за того, что я сидела на мокром песке под давлением, у меня болела голова, и я попросту не могла уснуть. Еще хотелось в туалет, так что весьма скоро пришлось забыть о стыдливости.

Но больше всего хотелось заглушить страх. Он одолевал каждую секунду, проведенную под водой. Каждая тень в отдалении напоминала очертаниями русалок. Каждый громкий звук ассоциировался с трезубцами подводников, и я замирала как маленькая бесцветная рыбка, попавшая не в свою среду.

Это продолжалось и не прекращалось. От напряжения я искусала губы, вдоль и поперек исходила пузырь, даже пару раз пыталась пробить его насквозь. Сначала ногами и руками, потом камешками, которые вырыла из песка. Но что бы я ни делала, он только расширялся, а затем с громким хлюпаньем сжимался обратно. И я прекратила свои попытки, сосредоточившись на воспоминаниях.

Мне очень хотелось понять, кто убил Владиса. Я знала этого человека. Чувствовала, что знакома с ним, и сейчас мне даже казалось, что он насмехался надо мной. Что исполнилась его мечта отомстить… или это какое-то другое чувство?..

И снова кровь. И тело Владиса, вмиг ставшее игрушечным, словно тряпками набитое, и взгляд – пустой и неживой… В те недолгие мгновения, когда организм сдавался и засыпал, я опять в подробностях видела его гибель, которая наполняла меня оцепенением. Как поражение перед грядущим.

По кругу, вновь и вновь. Чтобы острее почувствовать свою беспомощность.

Подводники точно рассчитали время, когда надо за мной прийти. Когда вместо страха появится покорность, когда я достаточно поварюсь в пузыре, как в бульоне из собственного сока, что их приход не вызовет истерики, но сломает меня. И можно будет делать со мной что угодно.

Так и случилось. Вернее, так могло показаться со стороны.

Им невдомек, что кроме страха перед неизвестностью, кроме ожидания боли и насилия, и издевательств, да чего угодно, есть нечто, им неподвластное. Тихий-тихий голос внутри, там, где сердце. Он не говорит человеческим языком, и не разобрать слов, а можно только чувствовать и переводить эмоции в речь: «Терпи, родная. Я скоро буду рядом».

Подсознательно я знала – не стоит показывать уверенность или спокойствие. Хоть я и не вижу их глаз, но знаю – за мной наблюдают. Поэтому храню в сердце образ Артана, и он согревает меня на ледяном мокром песке. Уберегает от отчаяния. От желания сдаться.

* * *

Пузырь внезапно тронулся с места. Он приподнялся, частично захватив песок со дна, и бодро понесся вперед в открытое море, подальше от прибрежных зарослей, и чем глубже мы забирались под воду, тем быстрее он плыл, меняя форму на овальную. Меня прижало к задней стенке, и движение ощущалось приятной негой: я совсем не чувствовала тяжести собственного тела.

Когда я осталась в полной темноте, то перестала бояться, и вместо страха пришло странное любопытство. Я никогда не была под водой. Вообще мало кто видел города подводников, и мне было интересно увидеть их мир, попытаться понять, что ими движет. Так что я была готова к встрече со своими похитителями. И ждать мне пришлось недолго.

Мой защитный пузырь плавно снизил скорость, когда вдалеке показалось сияние, при приближении разбивающееся на сотни огоньков, очертаниями напоминающих огни наземного города. За время пути я успела немного вздремнуть – в дороге было легче переносить тяжесть давления, и сейчас я с интересом разглядывала первый в своей жизни подводный город. К сожалению, плотная структура пузыря скрывала детали, оставляя только общее представление о том, где нахожусь. И я могла видеть лишь размытые тени быстро приближающихся существ.

Вблизи я распознала Сэлавелию, и то по косвенным признакам: она была в обличье русалки. Прижавшись носом к стенке пузыря, я с любопытством рассматривала ее, ведь и русалок мне прежде не доводилось видеть.

Сейчас передо мной возникло странное существо, какая-то дикая смесь из человека и рыбы. У нее невероятно длинный, зеленый рыбий хвост, метра два в длину, широкий, распадающийся в конце на несколько частей. С плавниками по бокам и у основания хвоста, а также на локтях перепончатых рук, которые в движении плотно прилегали к телу русалки. Человеческая часть покрыта чешуей, грудь хоть и была, но совсем крошечная и без сосков, и выглядела скорее как наросты на туловище, под которыми скрывался двойной жаберный ряд. Аналогичный присутствовал на шее, но меньшего размера.

Принцесса была лишена своей роскошной красно-рыжей шевелюры, и вместо нее на голове начинался красный плавник, скрывающийся за спиной. У нее не было носа, а глаза увеличились раза в два и занимали почти целиком все лицо, тогда как губы совсем запали и больше напоминали широкую щель. Ее чешуйчатое тело имело синеватый оттенок, переливающийся как перламутр под светом маленьких флюоресцентных рыбок, резвящихся вокруг морского создания.