Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

Пуаро с сожалением отметил про себя, что мисс Сил так до сих пор и не удосужилась пришить пряжку к своей туфле.

— Право, не знаю, — щебетала она, озираясь по сторонам, — просто ума не приложу, где бы нам уединиться. Так неудачно… Как раз время вечернего чая… Может быть, вы хотите чаю… и… ваш друг тоже?

— Нет-нет! Не беспокойтесь, сударыня, — отвечал Джепп. — Позвольте представить вам мосье Эркюля Пуаро.

— Неужели? — сказала мисс Сейнсбери Сил. — Тогда, может быть… Может быть, мосье Пуаро хочет чаю? Нет? Ну что ж… А если нам пройти в гостиную? Хотя там почти всегда полно народу… О, вон там в глубине, видите, укромный уголок, оттуда, кажется, уходят. Мы можем расположиться там…

Она направилась к стоящим в алькове[35] дивану и двум креслам. Пуаро и Джепп последовали за ней. По пути Пуаро поднял сначала шарф, потом носовой платок, которые роняла мисс Сил, и с поклоном ей их вручил.

— О, благодарю вас… я такая рассеянная. А теперь, инспектор… То есть, старший инспектор, не так ли, я готова ответить на все ваши вопросы. Какое несчастье! Бедный доктор, наверное, у него были неприятности? Какие тревожные времена настали!

— Мисс Сил, вам показалось, что он чем-то озабочен?

— Ну да… — Мисс Сил задумалась. — Вообще-то не могу сказать, что он был озабочен, — как-то неохотно проговорила она. — Но, возможно, тогда я просто не заметила. В той обстановке… понимаете, я ужасная трусиха.

Мисс Сейнсбери Сил хихикнула и поправила прическу, очень напоминавшую воронье гнездо.

— Не могли бы вы припомнить, кто еще, кроме вас, был в приемной?

— Позвольте… Когда я вошла, там был только молодой человек. Наверное, его мучила зубная боль, потому что вид у него был очень странный — он что-то бормотал себе под нос и ужасно нервно листал журналы. А потом вдруг вскочил и вышел вон. Да, должно быть, у него была острая боль.

— Он вообще ушел или просто вышел из приемной, не знаете?

— Не знаю. По-моему, он почувствовал, что не может больше ждать, врач ему нужен был срочно. К мистеру Морлею он не мог попасть немедленно — тот был занят. И за мной-то мальчик-слуга пришел только минут через пять.

— Уходя от доктора, вы снова прошли через приемную?

— Нет. Видите ли, я надела шляпку и поправила прическу прямо в кабинете у мистера Морлея. Некоторые особы, — мисс Сейнсбери Сил явно воодушевилась, сев на любимого конька, — снимают шляпку внизу, в приемной, но я никогда этого не делаю. Однажды с моей приятельницей случилась ужасная история. Она положила шляпку — заметьте, новую! — на стул, а когда вернулась, то увидела, что на ней сидит какой-то мальчишка! Шляпка превратилась в блин! Представляете?! Совсем новая шляпка!

— Катастрофа! — вежливо посочувствовал Пуаро.

— Я полагаю, во всем виновата его мамаша, — рассудительно сказала мисс Сейнсбери Сил. — Если ты мать, то, будь добра, не спускай глаз со своего чада. Милые крошки, может быть, и не замышляют ничего дурного, но за ними надобно присматривать.

Джепп сказал:

— Стало быть, в приемной у доктора был только этот молодой человек с острой зубной болью?

— Когда я входила в лифт, чтобы подняться к мистеру Морлею, еще какой-то джентльмен спустился по лестнице и вышел… О! Совсем из головы вон! Подъехав к дому мистера Морлея, я встретила презабавного иностранца. Он как раз выходил.

Джепп выразительно кашлянул.

— Это был я, мадам, — с достоинством сказал Пуаро.

— Ах, Боже мой! О! Неужели?! — Мисс Сейнсбери Сил воззрилась на Пуаро. — А ведь и правда! Уж не взыщите… это моя близорукость… здесь так темно, не правда ли? — бессвязно залепетала она. — Право, я всегда гордилась тем, что у меня хорошая память на лица. Но здесь ведь на самом деле такой тусклый свет, вы согласны? Пожалуйста, извините меня, мне ужасно неловко!

Джепп и Пуаро поспешили успокоить смущенную мисс Сейнсбери Сил.

— Не говорил ли мистер Морлей чего-нибудь такого, ну, например, что ему предстоит неприятный разговор, — снова приступил к расспросам Джепп. — Или еще что-то в этом роде?

— Нет, такого — ничего, уверяю вас.

— Не упоминал ли он пациента по фамилии Эмбериотис?

— Нет-нет. Он действительно не говорил ничего… кроме… кроме того, что должен говорить дантист.

В голове у Пуаро невольно пронеслось: «Прополощите. Откройте рот пошире, пожалуйста. Теперь осторожно закройте».

— Возможно, вам придется выступить свидетелем на дознании, — сказал Джепп.

Мисс Сейнсбери Сил отнеслась к сообщению Джеппа весьма благосклонно, хотя и не смогла вначале сдержать испуганного возгласа. В ответ на весьма конкретные вопросы инспектора почтенная леди выложила чуть ли не всю историю своей жизни.

Она приехала сюда из Индии полгода назад. Жила в разных гостиницах и пансионах, пока наконец не открыла для себя «Гленгаури-Корт», который пришелся ей по вкусу своей очень домашней обстановкой. В Индии, главным образом в Калькутте[36], она занималась миссионерством, а также преподавала сценическую речь.