Раз попаданка, два попаданка...(СИ)

Когда на них напали, Миримон попытался прорваться туда, куда ушли Финрод и Майрон с девушками. Поняв, что это не удастся, он бросился в самую гущу врагов и устроил настоящую бойню, в финале которой бросился на самого Лунгортина, своим яростным напором обратив балрога в бегство. За ним кинулись и остальные волки, проходя сквозь ряды противников, как нож сквозь масло, отчего те порядком струсили и растерялись. Они сражались, не щадя своих жизней, и именно это позволило эльфам уцелеть и дать отпор врагам. И, хотя им тоже пришлось нелегко, если бы не волки — их бы смели и перебили или захватили в плен.

— Миримон, — сквозь слезы позвала Галадриэль.

Волк с трудом приоткрыл желтые глаза и тихо спросил:

— Все… эльфы… живы?

— Все, — всхлипнула она. — Молчи, милый, мы тебя спасем!

— Не сможете. — Миримон на мгновение замолчал, сипло дыша. — Маэглин?

— Я здесь. — Никто и никогда не видел Маэглина в таком состоянии со дня смерти Аредэль. Он, не пряча слез, рыдал, упав на колени рядом с окровавленным волком. — Зачем ты спас меня?! Зачем?! Это ведь я виноват, я предал…

— Я… знаю, — выдохнул волк. — Спасите Эруанну… и остальных… Майрон… не виноват…

— Мы спасем их, — проговорил Финголфин. — Клянусь!

— Клянусь, — повторил Маэдрос, а Келегорм и Куруфин молча приложили сжатый кулак к груди.

— Клянемся, — повторили Ангрод и Аэгнор.

— Клянусь! Клянусь! Клянусь! — подхватили эльфы. Это единственное, что они могли сделать для Миримона. Попытаться спасти тех, кто был ему дорог.

— Клянусь и… прости меня, — тихо повторил Маэглин.

Волк слабо качнул хвостом, грудь его приподнялась в последний раз и он затих. Оставшаяся стая печально завыла, по вскинутым к темным небесам мордам текли крупные слезы.

— Вы же майа, духи! — воскликнула Галадриэль. — Вы не можете умереть!

— Эти тела — наша тюрьма, — грустно отозвалась серебристая волчица по имени Мирэль. — Тело умерло, но дух привязан заклятьем, и освобожден может быть только наложившим его или Волей Валар и Илуватара.

— Думаю, тебе есть что нам сказать, — хмуро обратился Финголфин к поникшему Маэглину.

— Понимаю, — тихо заговорил тот, не сводя застывшего взгляда с тела волка. — Я все расскажу. Она обещала, что если я буду сообщать о ваших передвижениях, они вернут маму…

— Она?

— Вампирша, Тхурингвэтиль. Она солгала… Орки навалились толпой, они пытались убить меня, глумясь, что помогут мне встретиться с мамой… То копье предназначалось мне, я не успел бы защититься… Миримон, хоть и был уже тяжело ранен, спас меня, заслонив собой.

— Откуда ты вообще знаешь эту тварь? — спросил Келегорм.

— Она была… любовницей Эола до его встречи с мамой, да и потом временами наведывалась. Она нашла меня на третий день нашего пути и предложила сделку… Сказала, что Моргот вернет маму, я должен был только сообщить, когда мы будем достаточно близко.

— Юный болван, — вздохнул Финголфин. — Разве можно верить посулам Врага? Сам бы подумал, как он вернет ее из Чертогов Мандоса? Вот что нам теперь делать с тобой?

— Есть у меня одно предложение, — проворчал Куруфин. — Устроить ему встречу с папашей! Подходящую скалу найдем без труда!

— Не хватало еще проливать кровь сородичей, — возразил Ангрод. — Брат рассказывал, у атани есть один действенный метод вкладывать науку в дурные головы — розгами пониже спины…

Финголфин покосился на него и покачал головой.

— Позвольте мне пойти с вами, — горячо попросил Маэглин. — Я больше не подведу, клянусь! Я его должник…

— Думаю, теперь мы можем ему верить, — вступился за него Глорфиндель.

— Хорошо. Три часа на то, чтобы подлечить раны, похоронить мертвых и собраться, потом выступаем, — подытожил Финголфин.

========== Часть 29 ==========

Комментарий к Часть 29

* Араукар - стремительный

** Лаурэанго - золотой змей

Перед нами был зал, оценить даже примерный размер которого мне никак не удавалось из-за того, что противоположного конца я не видела, сколько ни вглядывалась. Оттуда веяло жаром, а на полу высились целые горы из золота и всевозможных драгоценных камней, одна больше другой: наверное, примерно так выглядела сокровищница Эребора.

Неожиданно одна из гор зашевелилась…

Сначала мелькнул длинный гибкий хвост, потом острый гребень на спине, и, наконец, существо повернуло к нам шипастую голову. Из-за насыщенного золотого цвета его чешуи и вросших в нее драгоценностей мы и не заметили его сразу. Больше всего это существо было похоже на чудовищно огромную игуану. Его размеры просто поражали: эпитеты «гигантский» и «громадный» даже вполовину не отражали того, как велик был Глаурунг Золотой, Отец Драконов.

— Не смотри в глаза, зачарует! — одернула я Ксюшу, с ужасом взирающую на ящера, и она, последовав моему примеру, поспешно потупилась.

— Так-так-так, — заинтересованно протянул Глаурунг и облизнулся, демонстрируя ужасающих размеров зубы. — Кто это тут у нас?

Инстинкт самосохранения и здравый смысл требовали бежать отсюда как можно быстрее, но ноги будто приросли к полу, а ледяные тиски ужаса сдавили грудь и горло, затрудняя дыхание. Моргот что, привел нас сюда, чтобы скормить дракону?!