Раз попаданка, два попаданка...(СИ)

— Я пришел, чтобы всех рассудить, — снова заговорил Эру. — Его час тоже придет, но сначала… — переведя взгляд на драконов он произнес лишь одно слово. — Спать!

Лицо Моргота перекосилось от бессильной ярости, когда драконы один за другим стали опускаться на землю и закрывать глаза, покоряясь воле Единого. Последним тяжело опустился Анкалагон, до последнего цеплявшийся взглядом за своего создателя, будто прося о помощи. Темный Вала рванулся было к нему, но тут же был безжалостно скручен Тулкасом и через мгновение скован цепью Ангайнор.

Илуватар сделал вид, будто не заметил этого, лишь на лбу да в уголках рта залегли горькие складки:

— Итак, начнем, — он посмотрел туда, где лежала мертвая Мирэль и остальные волки. — Вы прощены и свободны.

Лица коснулся теплый ветерок, дразня едва уловимым ароматом цветов. Стояла тишина, но мне явственно слышался тихий шепот волн и далекие крики чаек. Удивленно покрутив головой, я увидела одиннадцать майар в облике эльфов, идущих со стороны побоища, да неведомо как выросшие на черных камнях Ангбанда траву и цветы. Осененная догадкой, я обернулась туда, где стояли последние выжившие волки, и тоже увидела на их месте майар. Перехватив мой взгляд, они улыбнулись, и я почувствовала, как на глаза навернулись слезы: я была очень рада за них, но было безумно жаль, что Миримона здесь нет. Оставалось лишь надеяться, что он и те, кто пал с ним, тоже получат прощение Эру.

Освобожденные майар приблизились и молча поклонились Илуватару, после чего отошли к остальным.

— Нэльяфинвэ, — тем временем продолжил Эру, переводя взгляд на шокированных нолдор, с момента его появления не издавших ни звука и, казалось, даже забывших, как дышать. — Подойди, старший сын Феанаро.

Маэдрос, с трудом преодолев оцепенение, сделал несколько шагов вперед и поклонился.

— Последовав за отцом, вы пролили невинную кровь и, взывая ко мне, дали Клятву, — в этот момент к Единому подошел один из майар и передал ему черную корону Моргота. Стоило Эру коснуться ее, металл рассыпался пылью и камни легли на его ладонь, мгновенно приковав взгляды Феанорингов. — Я хочу знать, как ты, первенец своего отца, распорядишься Сильмариллами, если получишь их?

— С согласия братьев, и если в этом еще есть нужда… — тихо заговорил Маэдрос. — Освободившись от Клятвы, я отдал бы камни Валиэ Йаванне.

— Хорошо, — улыбнулся Илуватар и камни плавно опустились в ладони потрясенного Маэдроса. — Ваша Клятва исполнена, ты и все твои братья прощены и вольны остаться в Эндорэ или вернуться в Аман, как сами того пожелаете, то же касается всех нолдор и других эльдар.

— Благодарю, — прошептал Маэдрос, и его лицо озарилось светлой улыбкой, будто с плеч упала неподъемная ноша. Бросив быстрый взгляд на братьев, кивнувших ему в ответ, он подошел к Йаванне и преклонил колено, протягивая ей обретенные Сильмариллы. — Прошу тебя принять их, если в том еще есть нужда, — и немного смущенно добавил: — Только… я не знаю, как их расщепить…

— Благодарю тебя и твоих братьев, — мягким грудным голосом произнесла Валиэ, принимая камни. — Думаю, Феанаро не откажет нам в помощи, у него было время осознать, что его главное сокровище — совсем не Сильмариллы.

— Как мило, — едко произнес Моргот.

— А тебе лучше бы помолчать, — хмуро бросил Аулэ.

— Майрон, — снова заговорил Единый, переводя взгляд на майа, обнимающего вмиг побледневшую подругу.

Ободряюще улыбнувшись Ксюше, тот сделал шаг вперед и поклонился:

— Я готов принять свою участь.

— Хорошо, — мне показалось, что на лице Илуватара мелькнула тень улыбки, и я сжала руку подруги, пытаясь подбодрить. — За время службы Мелькору ты пролил много крови… я думаю ты все осознал, но… Чтобы вынести решение, я спрошу: скажет ли кто-то в его защиту?

— Да! — пылко воскликнула Ксюша, тут же смутившись от того, что все взгляды обратились к ней, но все равно продолжила. — Он изменился! Спас меня! Помогал эльфам!

— Кто-то еще? — спросил Эру, пряча усмешку.

— Даже зная, как воспримут эльфы его появление, Майрон все равно спас Ксюшу, да и в поход с нами пошел вопреки всему, — не минуты не колеблясь, поддержала я подругу. — С того момента как Миримон… — мой голос дрогнул, а на глаза навернулись слезы. С трудом справившись с эмоциями, я продолжила: — С того момента, как оказался в Нарготронде, он не причинил никому зла и даже не сопротивлялся, когда всех нас бросили в темницу…

— Майрон изменился, — твердо произнес Финрод. — Он готов был обменять себя на моего брата, плененного Тхурингвэтиль, даже зная, что, возможно, тем самым обречет себя на пытки. Когда мы оказались в плену, он намеренно спровоцировал Мелькора и подставился под плети, чтобы спасти меня. К тому же именно он вывел меня из темницы, спас Брегара, да и план захватить башни, чтобы открыть врата, принадлежал ему!

— Мне стыдно, что, пусть и не надолго, мы сочли его предателем, — поддержал Финголфин. — Надеюсь, Майрон сможет простить нас и уверен, что все, кто стоит рядом со мной, не колеблясь выступят в его защиту.

Эльфы загомонили, выражая согласие, даже все еще бледный Аэгнор кивнул.