Раз улика, два улика!

— Но почему? Ведь в Германии у тебя могут быть отличные перспективы… В России сейчас сложная жизнь…

— Папа, хочешь я скажу тебе правду? — собрался с духом Гошка.

— Разумеется!

— Я не поеду в Германию! Я буду жить с мамой в Москве, мама вовсе от меня не устала, я ей нужен… А тебе… Ты прекрасно без меня обойдешься. А мама — нет. И еще… у меня своя жизнь, друзья, школа…

— Боже мой, друзья — дело наживное, найдешь себе друзей в Германии. Мы будем с тобой путешествовать…

— Мы с мамой тоже путешествуем. А иначе ты бы обо мне еще десять лет не вспомнил, — засопел Гошка. — Спасибо, что ты тут мной занимался и Никитой, спасибо, что научил кататься на серфинге, и я смогу приехать к тебе на зимние каникулы или на весенние, если ты захочешь. Только жить я буду с мамой.

— Это твое последнее слово?

— Да, — твердо ответил Гошка.

— Ну что ж… Я действительно очень виноват перед тобой и не заслужил прощения… Наверное, ты прав…

Гошке на мгновение показалось, что отец облегченно вздохнул.

— Но ты не думай, я больше не пропаду и обязательно буду помогать вам материально… И ты действительно приедешь ко мне в Германию, и мы все равно попутешествуем. Съездим в Голландию, во Францию, в Бельгию…

— Хорошо, папа.

Этот разговор уже тяготил Гошку. И вообще ему вдруг захотелось домой в Москву, к своей привычной жизни…

Они вернулись. Мама встретила их встревоженным взглядом. О чем они там говорили? Андрей Иванович опустился на песок рядом с ней.

— Ты хорошего парня вырастила, Юля. Настоящего…

— И что? — с замиранием сердца спросила она.

— Ничего. Он наотрез отказался перебраться ко мне.

Юлия Александровна просияла.

Так закончилось это волшебное путешествие. Прощай, Майорка!

Домой они добрались без всяких приключений. В аэропорту их встретил отец Никиты на машине и благополучно доставил Гошку с мамой домой. Была уже глубокая ночь, и мама сказала:

— Завтра можешь еще не ходить в школу, а то заснешь на уроках.

— Ура! — воскликнул Гошка. — А ты в мастерскую завтра пойдешь?

— Пойду, но не с самого утра. Надо же прибраться тут, кое-что купить, приготовить… Ох, Гошка, как неохота! — засмеялась мама. — Я на Майорке так разленилась…

— Мам, убраться я тебе помогу и в магазин сбегаю, а готовить ничего не надо. Сварим суп из пакетиков и яичницу сварганим.

— Я всегда всем говорю, что у меня сын — чистое золото. А сейчас иди спать, золото.

…Утром Гошка проснулся, взглянул на часы — девять. А на Майорке сейчас только семь, подумал он. Прислушался, в квартире все было тихо. Мама, наверное, еще спит. Как хорошо, что он остался с нею. Вчера в аэропорту Майорки, прощаясь с отцом, он слегка взгрустнул. Вот если бы отец и мама снова поженились… Но надежды на это никакой не было, и пришлось сделать выбор. Он его сделал без колебаний. Между прочим, Саша и Маня Малыгины рассказывали, что, когда их родители разошлись, дочерей тоже поставили перед выбором и они тоже выбрали маму. Хотя очень любили отца. Интересно, как теперь поведет себя папа? Будет ли звонить или писать? А то, может, снова исчезнет? Да что об этом думать, одернул себя Гошка. Мало ли что было на Майорке, а теперь начинается московская жизнь. И он решительно вскочил с постели. Первым делом надо сбегать в магазин за молоком и хлебом. Потом они с мамой позавтракают и решат, что делать дальше. Гошка был готов на все, только ужасно не хотелось пылесосить, он это занятие просто ненавидел. Тихонько одевшись, он выскочил из квартиры и сломя голову понесся вниз по лестнице, ждать лифта не хотелось. Открыл дверь подъезда и сразу услыхал знакомый голос:

— Гошка, здорово!

— Привет, Леха! — удивился Гошка. — Ты что тут делаешь?

— Глупый вопрос! Тебя жду!

— А почему не в школе?

— А в гробу я видал эту школу! Тебе можно прогуливать, а мне нельзя?

— И тебе можно, Леха!

— Я все рассчитал — ты говорил, что приедешь поздно, значит, скорее всего твоя маманя тебя в школу с утра не погонит, а вот за хлебом уж точно пошлет. Ну вот я и…

— Гениально все просчитал!

— Ну как там эта Капитанка?

— Чего?

— Ну, подумаешь, я ее малость в чине понизил! Майорка твоя, как?

— Ой, Леха, что там было… расскажу, офигеешь, только давай быстренько в магазин смотаемся.

— А твоя маманя не рассердится, если я к тебе подвалю? — спросил Лешка.

— Да когда она на это сердилась?

Гошка быстренько купил все необходимое, с удовольствием предвкушая, как будет рассказывать Лешке про Майорку. Однако когда они вошли в квартиру, в прихожей на подзеркальнике лежала записка: «Гоша, я ухожу до вечера, у Лели неприятности, и я ей нужна. Целую, мама».

— Леха, свобода!

— А чего тебе маманя пишет! — полюбопытствовал Леха, он вообще отличался редким любопытством.

— Да у ее подруги какие-то неприятности. Скорее всего опять с мужем поссорилась. Ты ел?

— Есть-то ел, но могу за компанию еще чего-нибудь схавать.

— Яичницу будешь?

— Что я, идиот? Кто же от яичницы отказывается? Ну, валяй, выкладывай, что там на этой Майорке было?

— Я отца встретил…

— Кого-кого?

— Отца, Гуляева Андрея Ивановича.

— Правда, что ль?

— Стану я такое выдумывать…

— И что?

Гошка подробно рассказал Лехе про встречу с отцом.