Разбилось зеркало, звеня...

— Вы довольны? — спросила Марго Бенс.

Крэддок издал глубокий вздох.

— Да, благодарю вас. Обычно в таких случаях не принято доверять свидетелям, так как они склонны преувеличивать. Но в отношении Марины Грегг это не так. Она действительно что-то видела, что ее потрясло. Могу я взять снимок?

— О, да, конечно. У меня остался негатив.

— Вы не передали его прессе?

Марго отрицательно покачала головой.

— Странно, что вы этого не сделали. По-моему, это очень драматическая фотография, любая газета за этот снимок хорошо бы заплатила.

— И не подумаю сделать это, — решительно заявила Марго Бенс. — Когда случайно заглядываешь в чужую душу, как-то неловко после брать за это деньги.

— Вы прежде были знакомы с Мариной Грегг?

— Нет.

— Вы, кажется, родились в Америке?

— Нет, в Англии. Правда, детство и юность я действительно провела в США. Сюда я приехала три года назад.

Дэрмот Крэддок кивнул. Он все это знал. У него в кабинете, в столе, лежала папка с материалами на Марго Бенс. Пока что девушка была достаточно откровенной. На всякий случай он спросил:

— Где вы получили образование?

— В Рейнгардских мастерских. Одно время я работала под началом Андре Квилпа. Он многому меня научил.

Дэрмот Крэддок внезапно насторожился. Ответ Марго пробудил в нем какие-то смутные воспоминания.

— Вы жили в Севен-Спрингс, не так ли?

Девушка удивилась.

— Вы, кажется, все обо мне знаете. Вы наводили справки?

— Вы очень хороший фотограф, мисс Бенс. Если не ошибаюсь, о вас было написано в свое время несколько статей. Почему вы приехали в Англию?

Она пожала плечами.

— Я люблю перемены. Кроме того, я уже говорила вам, что родилась я в Англии, хотя и уехала в Америку еще ребенком.

— Совсем маленьким ребенком, наверное.

— Пяти лет, если это вам интересно.

— Да, мне это интересно. Думаю, мисс Бенс, вы могли бы мне рассказать больше, чем вы уже сказали.

Ее лицо помрачнело. Она пристально посмотрела на него.

— Что вы имеете в виду?

Дэрмот Крэддок взглянул на нее и решил рискнуть. В активе у него, правда, почти ничего не было. Рейнгардские мастерские, Андре Квилп да название одного городка, но он явственно чувствовал за спиною незримое присутствие мисс Марпл, и это подбадривало его.

— Думаю, вы знали Марину Грегг ближе, чем стараетесь это показать.

Она засмеялась.

— Докажите, что это так. Вы все выдумали.

— Выдумал? Отнюдь нет, и это можно доказать спустя какое-то время, вы же прекрасно понимаете. Послушайте, мисс Бенс, не лучше ли вам ничего не утаивать? Признайтесь, что вы были приемной дочерью Марины Грегг и прожили у нее четыре года.

— Ах, ублюдок! — прошипела она.

Дэрмот удивился — это странно контрастировало с ее прежним поведением. Она вскочила, ее черные волосы разметались.

— Да, да, все это так, это правда! Марина Грегг увезла меня с собой в Америку. У моей матери было восемь детей. Она жила где-то в трущобах. Подобно сотням других людей, которые, стоит им увидеть или услышать какую-нибудь кинозвезду, пишут ей, разливаясь о своей несчастной судьбе, она написала Марине Грегг с просьбой усыновить кого-то из ее детей, чтобы тому было легче жить. О, все это довольно грязная история!

— Вас было трое, — сказал Дэрмот. — Трое детей, усыновленных в разное время и в различных местах.

— Да, это верно. Я, Род и Энгус. Энгус был старше меня, а Род попал к ней практически грудным ребенком. У нас была великолепная жизнь. О! Великолепная жизнь! Все на свете было для нас! — В ее голосе слышалась нескрываемая насмешка. — Платья, автомобили, великолепный дом, слуги, прекрасное обучение, первоклассная пища! Всего вдоволь! И она сама — наша мамочка. Мамочка в кавычках, играющая свою роль с удовольствием, поющая нам колыбельные, фотографирующаяся с нами для журналов! Ах, какая милая, сентиментальная картина!

— Но она действительно хотела иметь детей, — заметил Дэрмот. — Это было ее подлинным желанием, а не просто рекламным трюком.

— О, может быть. Да, думаю, это правда. Она хотела иметь детей, но не нас! Мы ей были не нужны. Это была только игра: «Моя семья! Так приятно иметь свою собственную семью!» И Иззи позволил ей сделать это. Ему следовало бы понимать, чем все кончится.

— Иззи — это Исидор Райт?

— Да, ее третий или четвертый муж, я забыла его порядковый номер. Он был, в общем-то, неплохим человеком. Он любил ее, и к нам он тоже был добр, хотя никогда не претендовал на роль отца. Он и не чувствовал себя отцом. Думаю, по-настоящему он заботился только о своих произведениях. Позднее я прочла некоторые из них. Они довольно-таки жесткие, но производят сильное впечатление. Я верю, что когда-нибудь его назовут великим писателем.

— И до каких пор продолжалась у вас такая жизнь?

Улыбка Марго Бенс превратилась в гримасу.

— Пока ей не надоела эта игра… Нет, это не совсем точно. Просто она обнаружила, что у нее будет свой ребенок.

— И тогда?

Марго горько засмеялась.