Разбитая наковальня

Империя Тайя стоит на драконьих костях без всякой фигуры речи. Столица её, Теинваданай, вплетена в остов гиганта среди драконов и его имя же несёт: «Небесный Владыка». Высочайшая из людских башен, где император восседает и на народ свой смотрит, на хребте построена, и зала золотая вместо драконьей головы стоит. В лапах мертвеца великого – дворцы и палаты, в ногах многочисленных – районы разные. «В Теинваданай два трона: императору и дракону» – так говорят купцы из Тайя.

И есть у императора в подчинении одиннадцать Великих Домов: Теин, Юл, Ял, Ду, Аур, Уд, Яль, Воут, Ири, Эно, Гюн. И каждому из Домов этих по ребру Небесного Владыки передано во времена далёкие.

«Как хранят рёбра нутро драконье, так хранят Великие Дома мир в империи. Сломано будет ребро, уйдёт остриём в глубь нутра – и смерть империи настанет. Ребро сломанное пусть вырвет дракон. Пусть Дом отвернувшийся в огне полыхает».

Дзилу Акива, тайянский историк, перевод с тайянского

Одиннадцать Высоких Домов во всей жизни империи участники.

По старшей голове с Дома в совете числятся, чтоб законы слагать и императору кивать.

По великой воле с Дома правят прилегающими землями, казну полнят страны, законы сложенные держат.

По сильному сердцу с Дома границу берегут: нет более талантливых воинов, нежели чем отпрыск Высокого Дома. Оружие куётся им, как понимаю я из книг тайянских, из Драконьей Гибели, и секрет его изготовления от нас далёк. Отпиты защитники границ зельями ядовитыми, при каждом благословение драконьей кости лежит. Образчики чести, достоинства и отваги, что демонов из пустыни ловили и убивали.

Как не стало демонов, так не стали ходить всесильные воины. Таково чудо баланса: на демона приходит его убийца, а без демона пропадает. То особое свойство будто бы выручало нас не первый век.

У каждого Дома – оружие из Драконьей Гибели за авторством безымянных мастеров. Драконьей же костью собраны рукояти и ножны. И каждый великий меч хранится в Высоком Доме не как оружие, а как избранности символ.

Предположение есть в книжках тайянских, что Высоких Домов было двенадцать, и меч павшего Дома до сих пор хранится в костяной башне императора, ожидая воскрешения.

Тайянцы от магии отказались, едва та на Эпилоге появилась:

«Негоже, негоже говорить на одном языке с убийцами наших предков! Не станет человек никогда пресмыкаться перед жестокой, противоприродной силой, что губит душу. Колдунство человека от человеческого уводит!»

Император Гон, «Одиннадцать законов Тайя», перевод с тайянского

Науками восполняют они то, что Королевство магией делает. Ближе Тайя к природе, и природа за то одарила империю и механикой тонкой, и земледением, и даже порошком горючим, что взрывом сложиться может. Порох!

Примечание: и порохом этим можно трубки с железным снарядом питать. Притащила бы Игна хоть одну такую…

Регалия – несчастный брат Единственного Королевства. Регалии первый король, что остался для истории безымянным по вине потомков своих, Отца-Короля не испугался, напротив: в честной дуэли кулачной мог бы победу над соседом одержать, да только вот медведь прервал их бой. Безымянный король тому пасть разорвал, чем спас Отцу-Королю жизнь.

Чрез место этой схватки легла граница между Королевством и Регалией. Знак мира меж двумя государствами – крепость Гаард, хотя в некоторых источниках зовётся она Гарандом. Гаард – сестра Тысячеликой, но не сердце Регалии, а кулак её. Такая крепость может пережить сто дней осады как врага, так и предателя.

Гаард верен целой Регалии, а потому ныне не верен никому. Лежит Регалия в междоусобицах.

Её столица сожжена две сотни лет назад, и даже пепелища не найти поныне. Предана была королевская кровь, имя вычеркнули и земли поделили меж собой будущие корольки да графы. Ссоры и междоусобицы меж правителями малых королевств Регалии не утихают и поныне. Вся замками и дворцами застелена страна разбитая.

Однако искусств своих Регалия не растеряла! Есть у неё на магию иной взгляд: через предметы и материалы, что в себе волю колдунскую отставить могут. И шёлк зачаровать, чтоб нож остановил, и стекло, чтоб видно в нём было звёзды. Даже города они зачаровать могут усилиями колдунских башен. Было у нас в детстве зеркальце из Спекалли – и всякое отражение могло остаться в нём, как в портрете…

Но магию использовать по-всякому можно.

Колдунство и след его