Разбитая сфера

Телдин разочарованно покачал головой. — «Почему я не помню всего этого сейчас»? — потребовал он от себя. — «Это не то, что я, скорее всего, забуду, так что ли?» Гораздо более вероятно, что образы были созданы какой-то частью его разума, проявлениями какого-то скрытого желания — вероятно, иметь кого-то, кому можно доверять, как признал он. Это была роскошь, которая в последнее время была для него слишком редкой.

И все же Гея ушла. Он оставил ее в «Пастушьем пространстве» — по ее собственной просьбе, быстро поправил он себя. Насколько ему было известно, она все еще была жива — но он не мог сказать этого о многих людях, о которых заботился за последние месяцы. Кто знает? Может быть, он, в конце концов, увидит ее снова. Вселенная была огромной, но судьбе, казалось, нравилось бросать космические кости, так, что время от времени, возникали абсурдные совпадения, особенно вокруг Телдина Мура.

Он поднял амулет, скрутил цепочку между большим и указательным пальцами, так что бронзовый диск медленно повернулся.

Внешне это была такая простая вещь, не более богато украшенная, чем плащ, который он носил. И все же, и, то, и другое — амулет и плащ — по-видимому, были предметами огромной магической силы. Плащ — Плащ Первого Пилота, средство, кормило абсолютной власти — наделял его магическими способностями, которые он только начал исследовать. Самым важным из них — если верить эльфам и «фалу» по имени «Уан Сикс Найн» — было то, что он позволил бы ему управлять «Спеллджаммером».  Этот корабль был величайшим из всех космических судов и объектом своего рода космической охоты, в которой участвовало большинство космических рас, о которых Телдин когда-либо слышал (и, вероятно, о некоторых он не слышал). Очевидно, плащ, переданный ему умирающим капитаном, чье заклинательное судно потерпело крушение на его ферме на Ансалоне, отмечал его как кандидата на должность следующего капитана «Спеллджаммера».

Все, что ему нужно было сделать, это найти великий корабль.

Вот тут-то и пригодился амулет. Опять же, по словам «Уан Сикс Найн» и эльфов Эвермита, он позволил Телдину «увидеть глазами «Спеллджаммера» — увидеть, что улавливал огромный корабль своими странными чувствами. В те моменты, когда он использовал амулет, он испытывал удивительные вещи: солнца и миры за пределами воображения, все воспринимаемые чувствами, совершенно отличными от — и более чувствительными, чем грубое человеческое зрение. На этот раз он увидел хрустальные сферы, упакованные так плотно, что казалось, они вот-вот соприкоснутся, и солнце, которое, по-видимому, взорвалось, как бочка с дымным порохом. В конце концов, надеялся Телдин, он увидит что-то знакомое через видение «Спеллджаммера» — какую-нибудь сферу или мир, который он уже посетил, — и тогда он узнает, где находится таинственный корабль.

Он снова потер усталые глаза. Это было не все, что пришло через ментальную связь. Иногда — обычно, когда он уставал, как сейчас, — он чувствовал эмоции, проходящие через эту связь. Это были сильные эмоции, но чуждые, трудные для понимания.

Эмоции. Эта концепция беспокоила его на глубоком уровне. — Эмоции — это характеристика чувствительности, самосознания, не так ли? — спросил он себя. Как «Спеллджаммер» может быть разумным? Конечно, «Уан Сикс Найн» и другие говорили ему, что огромное судно было живым, но как корабль мог быть чувствующим и разумным, мог осознавать свое собственное существование, со своими чувствами, надеждами и страхами? Невозможно. Он просто не мог совершить такой интеллектуальный скачок.

— В любом случае, — напомнил он себе, — одна из эмоций, которую я иногда испытываю, — это страх. А чего может бояться «Спеллджаммер»?

Нет, твердо решил он, эмоции, которые он испытывал, исходили не от корабля, а из гораздо более непосредственного источника. Очевидно, амулет улавливал его собственные эмоции — и только тогда, когда он уставал, и его ментальная защита ослабевала. В этом было гораздо больше смысла. Чувства тоски, потери, страха — все это были его собственные эмоции.

— «Но как тогда  насчет снов»? — спросила часть его разума. Пару раз ему снился «Спеллджаммер», и тогда он тоже испытывал эмоции. Один раз он даже «слышал» слова, связанные с этими эмоциями. Что-то о «других в погоне» и великом стремлении. Так это,  или не так, но он обнаружил, что эти слова напрямую связаны со «Спеллджаммером».

Он решительно встряхнул головой, прогоняя эти мысли. Это были просто сны, а какое отношение сны имеют к реальности? — «Ровно ничего, вот что», — подумал он.

Он встал и потянулся, почувствовав, как напряглись мышцы его плеч и шеи. — Устал, — снова сказал он себе, — слишком устал для таких глубоких мыслей. Глубокие мысли так легко становятся неподдерживаемыми фантазиями, если не обращать на них внимания.

Потягиваясь, он мельком увидел свое отражение в зеркале, установленном на переборке. Его губы изогнулись в улыбке.