Разбитая ваза

— Эка невидаль, в квартирах и тараканы водятся.

— Нет, тут другое, крыса была привязана к ручке двери, на площадке не горел свет. У них там система. Третий, шестой и девятый освещены, она живет на шестом. Лампочка вывернута, я проверил.

— Отлично. Занимаешься Лобановой. Всю подноготную выясняешь. Особенно ее связь с Агаповым. Лампочки в подъездах высоко, выкручивали с табуретки или лесенки, значит кто-то свой, тоже проверить надо, может, кто из соседей слышал. Работай. Теперь о нем. Что говорят врачи?

— Тяжелый. У него, товарищ майор, дома тоже сюрприз, — седой не по годам, Алексей Горбунов эффектных пауз не любил, — квартира расписана как картинка, хулиганили. Баллончики я сдал на экспертизу, но как оформлять будем? Вчера звонила какая-то Маргарет, из Лондона.

— Жена отца Агапова, — кивнул головой Круглов. — Мобильник оставь мне, я отвечу на звонки. Занимайся его сотрудниками. Почту Агапова изъял? Я разрешение получил, так что не забудь, может там что-то появится. Что у тебя, Михалыч?

— Семен Иванович Кора майор в отставке, живет с матерью, работает в агентстве «Русский сыск», — начал доклад Иван Николаевич.

— Я протокол сам писал, — перебил Круглов, он не любил Ивана Михайловича. Не было никаких причин, не было конфликтов, просто не любил. Ждал, когда Иванова Ивана Михайловича с почетом отправят на пенсию. Ждать надо еще четыре месяца.

— Езжай к нему в фирму, выясняй, какими делами последнее время занимался Кора. А я займусь нашим мистером Икс. Илья, пальчики не пришли? — Круглов обратился к «юному гению сыска», парню лет двадцати в стильных очках.

Решил мальчик послужить Отчизне, окончил школу милиции, попросил папу, папа попросил друга, друг приказал Круглову взять «гения» в команду. На задержания не брать, не дай Бог, пулю схлопочет, пусть тут, в кабинетах ошивается, глядишь, сам уволиться. «Гений» охотно выполнял поручения, относился серьезно к заданиям. Мужики посмеивались, именуя его секретаршей Круглова, но в глаза, конечно, не говорили, нажалуется папочке, хлопот не оберешься.

— Никак нет, товарищ майор.

— Так ступай, поторопи их.

— Слушаюсь, товарищ майор!

«Гений» вышел.

Зубоскал Георгий открыл, было, рот, но Круглов показал ему кулак. Все поднялись и, пересмеиваясь, отправились выполнять задания.

Владимир Никитич встретился с заведующим хирургическим отделением.

— Что наши пациенты?

— Об Агапове сказать пока трудно, надеемся. Организм у него относительно молодой, может справиться. Девушка пришла в себя, в реанимации, если не будет осложнений, к вечеру переведем в палату. Что касается безымянного гражданина, там могу сказать сразу, двигаться не будет, позвоночник поврежден.

— Говорить сможет?

— Не могу сказать, у него множественные ушибы, в том числе и головы. Этот будет выбираться значительно труднее, возраст.

— Спасибо, доктор. Вы потом оформите документы для нас.

— Непременно.

— И еще, охрана у госпиталя хорошая, но я вынужден буду приставить своего человека к неизвестному.

— Боитесь, что сбежит?

— Боюсь, что помогут умереть до разговора с нами. И еще просьба. Как только Агапову станет лучше, мы его заберем. Это второе покушение на него, поэтому всем, кто будет интересоваться, отвечайте, что не пришел в себя, ну вы лучше знаете, что говорить. Позвоните сразу мне, даже ночью, здесь все мои телефоны, в том числе домашний.

— Так и сделаю.

— Мне бы на пару минут увидеть Лобанову.

— Не желательно. Ей вводят обезболивающее, вряд ли она сможет говорить с вами.

— И все-таки, я настаиваю.

— Воля ваша, только вам придется снять обувь, надеть халат и шапочку.

— Спасибо, Юрий Тимофеевич.

Катерина Лобанова лежала на высокой кровати, к руке была подсоединена капельница. В лице не было ни кровинки, губы синеющие, глаза закрыты. Она хрипло дышала. Если она считается в норме, то каков же Агапов?

Круглов взял Катерину за руку. Пальцы были ледяными.

— Катя, — вполголоса позвал он, — вы меня слышите?

Она открыла глаза, они были мутными, взгляд неосознанный. Лобанова застонала, пошевелила рукой, немедленно запикал прибор, подбежала медсестра.

— Мне холодно, — пожаловалась Катя.

Круглов отошел. Спрашивать что-либо не имело смысла. Он вернул халат, тапочки, надел ботинки, вышел, затем вернулся.

— А нельзя ее чем-нибудь укрыть, ей холодно, — спросил он медсестру, что подходила к Кате.

— Можно, сейчас укрою.

— Что ей можно принести?

— Как всегда, не жирный куриный бульон, воду без газа, лимон. Для начала хватит. У нее нет родственников?

— Есть, но они не знают о случившемся, а мы не знаем, где их искать. Я хотел с ней поговорить как раз насчет этого.

— Какое несчастье, молодая девочка. За что ее так?

— Она случайно попала под пулю. Не повезло. До свидания. Присмотрите тут за ней, я завтра приду опять.

Вечером Круглов принес домой курицу.

— Светлана, отвари бульон, только чтобы не жирный, в термос налей, утром отнесу.

— Я утром и отварю, чтоб свежий был. Кто на этот раз? Опять сирота?

— Нет, у нее есть мать, но не знает, что с дочерью произошло, а сказать может только девушка, где мать искать.

— Она хоть хороша?

— Красавица, губы синие, глаза мутно-зеленые и лысая.