Разбитое небо

— Имеет смысл. Время такое, — изрек Горецкий.

— Я могу увидеть Нину и ее отца?

— Конечно, но сейчас с ними врачи. Готовят к госпитализации. Вы можете ответить на несколько вопросов?

— Разумеется.

— Дело в том, что дверь не взломана. Фролова показала, что ключи от квартиры есть только у отца и у вас.

— Вы не думаете, что это я ограбил своих родственников?

— Не надо так реагировать. Мы просто обязаны проверить все. Ключ от этой квартиры у вас по-прежнему на связке?

— Да, конечно. Мы расстались мирно, жена осталась одна, ключ всегда со мной. Вот он, если интересно.

— Понятно. У кого-то могла быть возможность снять на время этот ключ, сделать дубликат и вернуть на место?

— Кто мог бы так поступить? Не представляю.

— Сослуживцы, близкий круг общения, вторая жена, ее знакомые… Вариантов много.

— Я понимаю вашу работу. Но никому из перечисленных вами людей такое не могло бы прийти в голову. Даже если допустить, что в мой круг общения проник кто-то коварный и страшный, никто из них не мог знать о том, что в квартире Нины появились эти сумасшедшие миллионы. Как и я не знал. Но проверяйте, ищите… А мне дайте пройти в квартиру, узнать о состоянии родственников.

— Не надо так нервничать. Пойдемте. В доме обыск, проверяют телефон и ноутбук жены, ваша помощь в этом может понадобиться. Да, насчет «никто» и «никогда» — это ни о чем. Потому что кто-то точно это совершил. И есть большая вероятность, что это не случайные налетчики — просто мимо дома проходили и забежали на всякий случай: посмотреть. Такие хищения готовятся заранее и чаще всего по наводке.

Андрей с лейтенантом вошли в квартиру. На полу холла — кровь. Распахнута дверь кладовки, в которой лежали старые вещи.

— Тут были деньги, — сказал Горецкий. — Во время ограбления из комнаты выбежал ваш тесть, по дороге схватил в кухне скалку, закричал, бросился на бандитов. Их было двое, в шлемах и масках. Один из них выстрелил ему в грудь. Тесть упал, к нему бросилась Фролова. Кто-то из налетчиков выстрелил и в нее. Потому у женщины ранение в спину, близко к позвоночнику. Врачи скажут, когда с ними можно будет пообщаться. Они в сознании. А пока давайте пройдем в кабинет. Надо подписать акт о том, что мы забираем телефон и ноутбук для проведения следственных действий. И есть еще один, очень серьезный вопрос. Наш программист открыл файлы с видео и фото. Возможно, вы сумеете опознать человека, который состоял с вашей бывшей женой в интимных отношениях.

Андрей смотрел эти отвратительные видео: Нина в постели с каким-то грубым, вульгарным парнем. Они оба работают на камеру, изобретая похабные позы… А лицо у Нины — напряженное, отчаянное, злобное и несчастное. Дата последнего видео — три дня назад. И фото, которые были сделаны со двора дома Лары. За тонкими, прозрачными шторами они с Ларой, обнаженные, обнимаются. Таких снимков множество. Боже, что за человек мог вторгаться в их тайный, интимный мир? Программист без его вопросов сразу уточнил: фото сделаны с телефона Фроловой. Боже, кого он считал близким человеком?

— Я не знаю, кто с Ниной. Точно никогда не видел. И я не могу это все больше смотреть.

— Материалы мы изучим. Но тут есть еще кое-что, — сказал Горецкий, — то, в чем без вас нам будет трудно разобраться. Письма. Ваша бывшая жена каждый день писала вам письма. И не отправляла их, сохраняла в черновике. Там много различных подробностей, которые вам о чем-то могут сказать, на что-то нас вывести. Вы согласны посмотреть?

— Я не хочу, конечно. Но вы же не из вежливости спросили. Я обязан пытаться вам помогать. Постараюсь.

— Отправлять ему письма? — спросил программист у Горецкого. — Мейл мужа тут есть.

— Валяй. Андрей Васильевич, врачи зовут. Вы можете пообщаться с женой. Можете и поехать за ними в больницу. Так, чтобы своими глазами, как говорится. И быть на связи. Я так понимаю, что у них в Москве больше нет людей для контакта. Кроме этого… жеребца, извиняюсь.

Тестя уже выносили на носилках. Его глаза были закрыты.

— Рана у него сама по себе не опасная. Но очень плохо с сердцем, допускаем обширный инфаркт, — сказал Андрею врач. — Женщина под мощным обезболиванием: пуля застряла рядом с позвоночником. Это сильная боль.

Нина смотрела на Андрея пронзительным взглядом ставших совсем черными глаз на белом лице. Он только что почти ненавидел эту женщину, и вдруг его обдало кипящей волной жалости и вины. И больше ничего не осталось — только желание, чтобы высшие силы прекратили ее жестокую боль, спасли от мук, которые рождены его выбором. Его преступным желанием настоящей любви.

Андрей уехал из больницы после того, как ему сообщили, что Нина прооперирована и в реанимации. А ее отец умер, но она пока об этом не знает.

Лара выслушала его рассказ.

— Мы вынесем это. Мы вместе. Но если ты примешь другое решение, я пойму. Нина одна, долго будет беспомощной. Да еще такое горе — смерть отца. Они, конечно, были очень близки, раз он придумал такой план ее спасения. А ты и работаешь рядом…