Разбитое стекло

И вот теперь, через столько лет, он был передо мной – в белом льняном пиджаке, как всегда небритый, расслабленный и невозмутимый. Он предложил устроиться на открытой веранде итальянского ресторана, который занимал первый этаж нового фешенебельного бутик-отеля в двух кварталах от нашего «Апекса». Я согласилась. У меня пропал аппетит, и я отказалась обедать, но он все равно заказал две пасты с морепродуктами, вяленое мясо какой-то баснословной стоимости и графин красного вина.

– И что это значит? – язвительно спросила я. – Визит вежливости? Или ты собирался пообедать в «Апексе»?

– Нет, я не собирался у вас обедать, я искал тебя и нашел, – невозмутимо ответил он, – мне нужно с тобой поговорить.

– О чем, Грек? У нас с тобой нет тем для разговора. Между нами никогда не было дружбы, и сейчас ей появиться не на чем. И светского знакомства тоже быть не может. У нас разные жизни, и они уже давно идут в противоположных направлениях.

– Юля, как бы ни складывались наши отношения в прошлом, но я перед тобой ни в чем не виноват. А вот ты была не права, когда сыпала своими чудовищными, нелепыми обвинениями. Я думаю, что ты и уехала только потому, что поняла, что после таких обвинений просто не сможешь смотреть мне в глаза.

– Даже если и так, теперь-то ты чего хочешь? Чтобы я попросила прощения? Хорошо, извини. У меня, знаешь ли, произошло несчастье, и меня было легко понять. И ты бы понял, если бы захотел. На этом все?

– Перестань, Юля, – тон Грека вдруг стал серьезным и даже строгим, – я здесь не для того, чтобы выяснять отношения, которым много лет. Ты была девочкой, ты страдала, и поэтому я простил тебя. Но с тех пор прошла целая жизнь, и давай постараемся об этом не вспоминать.

– Тогда зачем ты здесь?

Официант принес графин и вяленое мясо, разлил вино по нашим бокалам. Когда он ушел, Грек внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Я искал тебя, потому что тебе угрожает опасность. Я должен тебя предупредить.

– Какая опасность, о чем ты говоришь? При моем образе жизни мне не может угрожать никакая опасность, кроме болезней, старости и ДТП, – усмехнулась я.

– Юля, я попрошу тебя отнестись к моим словам серьезно, – продолжал Грек, – если ты думаешь, что я просто изобрел повод, чтобы с тобой встретиться, то ты ошибаешься. Повод мне никогда не был нужен. И вообще я не думал, что когда-нибудь снова буду думать о тебе. Но так уж получилось.

– И что же это за опасность? – спросила я, чувствуя, что в этот самый момент холодок пробежал по моей спине.

– Ты помнишь мою сестру Агату?

Я кивнула, хотя помнила ее не очень хорошо. В моей памяти остался лишь безотчетный страх, который я испытывала в присутствии этой белокожей девушки.

– Она тяжело больна, ей осталось жить совсем немного, речь идет о нескольких днях, в лучшем случае – неделях.

– Сочувствую.

– Спасибо, я, собственно, приехал, чтобы позаботиться о ней в ее последние дни, ну и потом тоже…

– Так Агата до сих пор живет здесь?

– Да, она всегда жила здесь. Была замужем, но быстро овдовела, теперь одна. Она сообщила мне о своей болезни слишком поздно. Собственно, она просто боится, что ее некому будет похоронить.

– А ты где сейчас живешь?

– Ты же меня знаешь, я нигде подолгу не задерживаюсь, – усмехнулся Грек, – жил в Греции, в Подмосковье, на Украине, в Чехии, периодически приезжал сюда. Одним словом, был там, где было чем заняться. Но речь сейчас не обо мне. Так вот за Агатой в последнее время ухаживала женщина. Она не была ее сиделкой в медицинском понимании, но помогала по хозяйству. Женщину эту зовут Марина Викторовна Новикова. Тебе эта фамилия о чем-нибудь говорит?

Я не сразу поняла, о ком речь, потом кивнула:

– Да, Марина Викторовна помогает нам по хозяйству. У нас новый дом, она приходит два раза в неделю, делает домашнюю работу. А что – нельзя было пускать ее в дом?

– Да нет, что ты! – воскликнул Грек. – Марина ответственный и очень порядочный человек. Если бы не она, я бы ни о чем не узнал.

– Так о чем ты узнал-то? Ты уже заставил меня волноваться.

– И есть о чем, – неутешительно добавил Грек.

То, что он рассказал мне в следующие пятнадцать минут, стало для меня ударом, который чуть не свалил меня со стула. В голове у меня помутилось, я залпом выпила бокал, к которому до сих пор даже не притронулась, но внезапная сухость в горле так и не прошла.

Грек стал рассказывать мне о моей семье, и казалось, что он знает обо мне все. О Владе, его отце, об их непростых отношениях, о нашем новом доме. И даже о том, что мне самой до сих пор было неизвестно.

– Ты знаешь, что у твоего мужа есть любовница?

– Нет, – отрезала я, – не знаю и не желаю ничего об этом слышать. Если ты хотел сообщить мне именно это, то зря потратил время. У нас очень хорошая, дружная семья, и я никому не позволю пытаться ее разбить.

– Юля, прекрати, неужели ты думаешь, я пришел для того, чтобы поссорить тебя с твоим мужем? Ты думаешь, я столько лет ночи не спал, вспоминая твои прелести? Извини, но ты слишком много о себе думаешь. Я хочу предупредить тебя о серьезной опасности, а ты строишь из себя дурочку, девчонку.