Разбитое стекло

– Юля, я тебя не узнаю, постарайся думать трезво. Просто ждать, когда ситуация чем-то разрешится, – это самоубийство. Идти в полицию тебе не с чем, Марина трусиха и ни за что не станет давать показания. Да и что будут стоить ее слова? Можно, конечно, рассказать обо всем деду, но где гарантия, что он поверит тебе, а не сыну? Возможно, Владу нужно дать понять, что ты все знаешь, но только с безопасного расстояния. Оставаться с ним один на один слишком опасно. Просто безумно.

– И куда мы уедем? Опять в Грецию?

– А почему нет? Я не успел сказать тебе, но сейчас у меня ответственный момент, папа умер полгода назад, и мне необходимо вступить в права. Я единственный наследник.

– А вдова?

– О! Они с отцом давно развелись, лет семь-восемь назад, наверное. С ней мне делить нечего. Так что мне необходимо быть на Корфу, нужно уладить все формальности.

– И ты собираешься там жить?

– Юлька, ты не представляешь, каким стал наш поселок. Он очень изменился. Там теперь есть отели, полно магазинов, таверн, летом толпы туристов. Недвижимость стоит больших денег. Я еще не решил, как мне поступить. Был бы я не один… Но я после тебя так больше и не женился, так что советоваться мне не с кем.

– Ты же сказал, что не думал день и ночь о моих прелестях, – обиженно напомнила я.

– Мне нужно было тебя как-то расшевелить, – усмехнулся он, – а другого способа задеть тебя я не видел. Хотя все, что было между нами, я помню очень хорошо.

– Думаешь, убежать – это очень просто? В наше время не так трудно установить, где находится человек. Телефон, банковские карты, авиабилеты… Мои следы будут повсюду.

– Ты можешь уехать по документам Агаты, – сказал Грек, – у меня остались кое-какие связи с прежних времен… ну, ты понимаешь. Я смогу похоронить ее так, чтобы это не было отражено в официальных документах. Свидетельства о смерти и официальной могилы не будет. А место Агаты займешь ты. Она ненамного старше тебя, легкий грим – прическа, контуры губ, не проблема, я все это отлично умею делать. Ты уедешь из страны как Агата, и никто не заподозрит обмана.

– А как же тут?

– А они пусть ищут тебя, – расплылся в улыбке Грек, – пусть твой муж с ума сходит, он это заслужил. Это будет изумительная мистификация. И главное, ее никто не сможет разоблачить.

На некоторое время я задумалась. Отхлебнула молочного улунга, который мы пили, и вдруг во мне появилась пока еще маленькая, едва ощутимая, но все же воля к жизни. Желание бороться. Победить и оставить в дураках всех, кто хотел бы моей смерти. По прошествии стольких лет Грек продолжал действовать на меня так же, как и раньше. Он меня будоражил, лишал покоя. И сейчас ему удалось-таки вывести меня из оцепенения.

– Но на что мы будем жить?

– Я же тебе сказал, что от папы остался дом, две греческие таверны, – объяснил он, – если ты решишься, мы подумаем, что делать со всем этим добром.

– Но ты пока предложил только уехать, ничего о дальнейших планах ты не говорил.

– Я думал, что это понятно и так, – пожал плечами Грек, – если бы тебя не было, я бы смог прожить и без тебя. Но если ты есть, то все меняется. Не толкай меня на романтические объяснения, мы этот этап давно прошли, и с тех пор ничего не изменилось.

Я почувствовала, что краснею. Я уже не рассчитывала услышать еще хотя бы раз в жизни такие слова, и Грек смутил меня. Впрочем, он всегда меня смущал. Эти его ямочки на небритых щеках, блестящие глаза, черные непокорные кудри… Все, чем я пленилась когда-то очень давно, и сейчас меня волновало – глупо было бы это отрицать.

– Я понимаю, тебе кажется несправедливым, что ты пахала на их семью долгие годы, а все дивиденды достанутся твоему мужу. Я понимаю тебя, Юля, но пытаться восстановить справедливость опасно. А ты не любишь рисковать. Я могу обещать, что ты не будешь нуждаться, денег нам хватит. А вот справедливость – другое дело, и это область твоих отношений с той семьей, тут я тебе не советчик.

– Я не хочу уходить из этой жизни, ничего не взяв с собой. Я кое-что заработала, на что-то имею право. Но при бегстве я ни на что не могу рассчитывать, а я так не хочу.

– Юля, думай быстрее. Принять решение нужно сейчас, потому что мы не знаем, какие на самом деле планы у твоего мужа.

– Сколько у меня времени?

– Очень мало. Скоро мне нужно будет уезжать. Лучше, если через две недели.

– Две недели – это не так уж и мало. На постановку одной небольшой пьесы хватит. Ты мне поможешь?

– А с какой целью я, по-твоему, здесь?

Глава 10