Разбитые часы Гипербореи

Но здесь его постигло фиаско. Когда он прибыл на место, то увидел, что замок бомбили. В подвале нашел старого заикающегося слугу, уцелевшего после бомбежки. Тот рассказал, что хозяйка умерла, сам хозяин – неизвестно где. А мальчишку, их сына Герберта, отвели в ближнюю деревню. Побывали тут и советские бойцы, взяли ценности хозяина, которые он хранил с особым тщанием, и уехали. Скандаровский взял слугу и отправился вместе с ним в деревню. Там они нашли маленького Герберта, тот подтвердил рассказ слуги, сказав, что всем руководила молодая женщина, которая и вывезла ценности. Скандаровский передал мальчишке письмо от его отца… которое сам знал почти наизусть:

«Я пишу эти записки в полной уверенности, что вот-вот мы найдем то, что так долго искали. Все говорят о конце Германии. А я не верю… Крах страны не означает конца великой Германии. Я верю в то, что она еще возродится, причем в самые краткие сроки. Бог мой! Мы столько сделали для возрождения нашей родины, для ее величия. Надеюсь, что ты, мой сын Герберт, прочтешь это письмо и поймешь, что моя жизнь была без остатка отдана Германии, поиску древних истин. Не хотелось бы ворошить старое, хотя оно представляется весьма поучительным и загадочным. Но пусть мертвые хоронят своих мертвецов. А мы будем надеяться, что наши труды и деяния не пропадут в безвестности.

Должен сказать, что мой путь был довольно типичен и в то же время по-своему уникален, как и та эпоха, когда мы жили. А потом почему-то Бог отвернулся от нас, и все пошло не так, как мы планировали. Но сначала нужно кое-что рассказать тебе, но боюсь, что по порядку не получится, потому что мысли мои путаются. Если бы ты только знал, что такое Берлин весной 1945 года! Я рад, что вы с матерью сейчас находитесь в укромном месте, где относительно безопасно. Я очень боюсь, что момент, когда все рухнет, наступит весьма скоро и никто не сможет чувствовать себя защищенным. Но я попробую тебе объяснить, чем я занимался все это время. Мы пытались не просто возродить Германию, а найти старые знания, благодаря которым люди постепенно достигли бы бессмертия. Мы изучали древнюю магию, которая во многом была утрачена. С этой целью нами создавались организации – «Туле», «Анненэрбе», «Врил».

Мы просеивали в поисках истины дохристианские, индийские, персидские и китайские манускрипты. Одним из важных для нас направлений был Тибет. Там находится центр всемирной мудрости, благодаря которому мы обретем ключ к бессмертию.

Что такое Тибет, как не осколок некогда затонувшей Атлантиды, о которой писал еще Платон? Та земля, которая, по преданию, ушла на дно океана, но на самом деле носители ее знаний – спаслись. В этом нет никакого сомнения. Некоторые из них оказались в Гималаях, откуда наблюдают за нами, за нашими жалкими потугами вершить мировую историю.

Все древние мудрецы – суть одно, хотя и скрываются под разными именами: халдейские маги, египетские жрецы, орфисты, пифагорейцы, друиды, волхвы. Мы понимали, что свет скорее придет с Востока, чем с Запада, погрязшего в неге и комфорте…

Если сегодня, мой сын, Берлин тебе кажется городом с безумной репутацией; городом, который ожидает неминуемого нападения и жестокой битвы, то он не всегда был таким – осажденной крепостью. Когда я начал свою деятельность, это был город интеллектуалов, людей, которые стремились овладеть новым знанием, тяготели ко всему новому.

Я должен в своем рассказе упомянуть фигуру моего дорогого друга Отто Рана, о котором я не могу говорить без придыхания. Он был худ, с горящим взором, его любимым одеянием был длинный черный плащ и фетровая шляпа. Таким образом он еще больше, чем кто-либо, напоминал воплощение «тени» – той, которая стоит между царством живых и мертвых… Он увлекался всем и был всем – Розенкрейцером, масоном высокого градуса, катаром, жрецом. Он и искал артефакты, таившиеся в укромных местах… говорил людям, обладающим властью, что в конце концов найдет их. Они верили ему…»

Скандаровский потрепал маленького Герберта по голове, распростился со всеми и уехал обратно в Берлин.

Война вот-вот должна была закончиться, а Скандаровский покидал Берлин, далее его путь лежал в Италию. А потом – в Латинскую Америку, если боги будут благосклонны и его не убьют на этом опасном пути. Где-то рядом с силой бабахнуло, слышны были крики: ура! Ура! Неожиданно даже для себя Скандаровский прошептал: «Виват, Россия! Слава! Вечная слава!»

Он размашисто перекрестился и шагнул на тротуар. Вернее на то, что что от него осталось. И тут раздался взрыв…

* * *

– Дурочка! Ну, какая ты дурочка! – воскликнул Лавочкин, когда Анфиса все ему рассказала по возвращении в Москву.