Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)

Нарцисса Малфой. Гордая леди, всюду следующая за своим супругом с грацией лебедя и осуждающим взглядом. Заботливая и любящая мать, сильная волшебница, рождённая в чистокровной семье Блэков. У неё было всё, о чём можно только мечтать. Однако маленькая светловолосая девочка, живущая у неё внутри, отчего-то так часто плакала ночами, вспоминая об одиночестве, которое бродило за ней по пятам ещё с детства. Никто из семьи не знал, насколько ей тяжело. Каждый будто жил в своём собственном мире, борясь со своими собственными страхами, и, пожалуй, это сделало Нарциссу сильнее, чем нужно. Спрятавшись за высокими стенами высокомерия и безразличия, она стала оправдывать свою фамилию. И после стольких лет, запираясь в спальне и подолгу роняя слёзы, она тихо спрашивала себя: «Бедная Нарцисса, кто эта женщина, которой ты стала?».ㅤㅤㅤㅤ

Нарцисса смотрела на своего мужа — он всё ещё был слаб после своего пребывания в Азбакане, но выглядел уже получше. Его волосы были не в таком плохом состоянии, как во время заключения, и, хотя она его об этом не спрашивала, она была уверена, что он рад этому. Его волосы всегда были его гордостью.

ㅤ

Они вместе сидели в солнечной комнате, окна которой выходили на великолепные сады Малфой-мэнора. Нарцисса считала, что это одна из немногих комнат в доме, которые не были испорчены войной. Пожиратели смерти держались подальше от садов. По большей части.

ㅤ

В её сознании между пожирателями смерти, которые превратили её дом в филиал ада на земле, и её мужем была колоссальная разница. Ни Люциус, ни Драко, ни тем более сама Нарцисса не хотели этой войны. Они не хотели бороться, но их, как и многих других, никто не спросил, поставив перед фактом. И сейчас, глядя на своего сына — точную копию Люциуса — женщина понимала, что готова на всё, лишь бы её мальчика оставили в покое. Мать, защищающая своего ребёнка, — страшная женщина.

Нарцисса смотрела на юную пожирательницу Рейнер и видела в ней себя. Такую же упрямую, храбрую и отчаянную. И, наверное, это была единственная причина, по которой миссис Малфой не имела ничего против её общения с Драко.

* * *

После собрания Николь остановила Драко по пути в его комнату и спросила, знает ли он что-нибудь о предстоящих собраниях.

— Я ничего не слышал. Плановых в ближайшие две недели быть не должно, но всё может измениться, — ответил Драко. — Почему ты спрашиваешь?

— Я хочу поехать домой, но не знаю, что говорить родителям, когда нужно будет идти на собрание. С тренировками я ещё могу что-то придумать, это всего раз в неделю, а собрания иногда длятся слишком долго. Ладно, потом решу что-то.

— Сегодня остаёшься здесь?

— Да, Тинки подготовила мне комнату, в которой я жила в прошлый раз, — сказала Николь.

— Хорошо, я распоряжусь, чтобы её закрепили за тобой. В конце концов, в доме полно свободных комнат, так что в этой будешь только ты.

— Спасибо, но я не думаю, что это понадобится, — пожала плечами девушка.

— Мы не знаем, какие задания ещё придётся выполнять, поэтому, думаю, тебе ещё не раз доведётся ночевать в Мэноре. А пока каникулы, так уж точно.

— Наверное, ты единственный ученик, который ненавидит каникулы.

— Я ненавижу этот дом, а не каникулы. Как по мне, лучше жить в этой жалкой пародии школы, чем в логове Тёмного Лорда, — Драко был резок, но старался следить за своими словами. Даже у стен есть уши.

Николь хотела сказать что-то ещё, но услышала тихий цокот каблучков. Повернув голову на звук, девушка увидела Асторию. Слизеринка подозрительно посмотрела на Рейнер и приблизилась к Драко, желая показать когтевранке, что Малфой занят. Гринграсс демонстративно поцеловала блондина, а Николь отвела глаза в сторону. Видеть это было больно, а вспоминать, как его губы целовали её, ещё больнее.

— Я смогла уговорить родителей остаться здесь сегодня. Ты рад? — спросила Астория, улыбаясь.

— Очень, — Драко бросил взгляд на Рейнер, а затем повернулся к свой невесте.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала Николь, не желая больше наблюдать за этой парочкой. Малфой ничего не сказал, и девушка пошла в сторону гостевых комнат.

За окном стояла поздняя ночь, и девушка сразу легла спать, решив, что она сможет заснуть и без зелий, но не тут-то было. Поворочавшись в кровати с час, Николь решила побродить по Мэнору. Вокруг стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Коридоры пустовали.

Решив развлечь себя разговором, Николь подошла к двери, ведущей в спальню Драко. Из-под неё горел свет, поэтому девушка занесла руку, чтобы постучать, но услышала голос Малфоя. Он что-то говорил своему собеседнику, а потом раздался приглушённый девичий смех. Когтевранка закусила губу и убрала руку, не смея тревожить хозяина комнаты и его невесту. Вздохнув, Рейнер вернулась в свою комнату и позвала домовика.

— Тинки слушает, — поклонилось маленькое существо.

— Тинки, принеси мне зелья сна без сновидений, пожалуйста, — вежливо попросила Николь. Домовик кивнул, аппарировал, а через мгновение появился снова со склянкой в руке. — Спасибо, — поблагодарила девушка и залпом опорожнила склянку, почти мгновенно проваливаясь в сон.

* * *