Разбитые надежды (СИ)

Жизнь на месте не стоит, даже если нам кажется, что она проходит мимо нас. Через неделю после знаменательного вечера в клубе Клаус познакомился со своей девушкой. Её звали Хлоя, она была студенткой экономического факультета, куда попала благодаря связям отца, который, к слову, не был уж очень богат, но имел достойную работу и приличные сбережения. Их роман завязался стремительно и бурно, в основном инициатором выступала Хлоя, будучи девушкой вёрткой и энергичной по жизни, но при этих качествах она была ещё и очень романтична, чего Клаусу всегда не хватало рядом с Кэролайн. Но, невзирая на всё вышеперечисленное, Ник всё-таки обманывал себя каждый день и час, потому что любимая девушка продолжала жить в его подсознании, желал того юноша или нет. Отсюда Клаус никак не мог объяснить себе часто возникающее у него ощущение себя богачом, привыкшим есть только золотой ложкой, но которого вдруг заставляют пользоваться алюминиевой.

- Ну-ка вставай! – скомандовала Хлоя, вырывая подушку из-под головы своего парня.

- Сумасшедшая женщина! – промямлил Клаус, закрывая ладонью лицо от утреннего солнечного света, расплескавшегося по комнате. – Дай мне ещё десять минут…

- Ты это говорил час назад, а теперь поднимайся: ты обещал, что мы пойдём сегодня в кино. Сам же, как девка, скулил вчера: «У нас два месяца отношений, надо куда-нибудь выбраться».

-Ой-ой, то они обижаются, что мы – парни, не помним дня рождения их десятиюродной тётушки, а чуть что - «ты, как девка»! – смеялся Ник, накрываясь с головой одеялом.

- Это что провокация? – засмеялась Хлоя в ответ и тоже забралась под одеяло.

Сквозь тонкую полоску над головой Клауса проникал свет, и Хлоя невольно залюбовалась своим парнем, ей даже в шутку показалось, что его отливающие золотом кудри – это самое красивое, что в нём есть. «И опять это ужасное, щемящее чувство…» – с нахлынувшей ниоткуда грустью подумал Ник, приложив ладонь к щеке своей девушки, но в следующую секунду забыл целиком эту внезапную мысль, когда Хлоя нежно поцеловала его.

- Хорошо-хорошо, я встаю, – сдался Майклсон.

- Я тебе кофе сварю, – и она, взъерошив копну своих тёмно-каштановых волос, весело отправилась на кухню.

Клаус повернул голову в сторону окна, откуда беспощадно лился утренний торжественный свет, и прищурился. «Как я люблю это февральское солнце! – подумал он, – оно напоминает, что ещё чуть-чуть, и придёт весна, придёт душевное обновление».

Клаус в эту зиму творчески не бездельничал, чтоб не терзать себя ожиданиями: молодой человек много писал. Он начал своё новое произведение, как он сам себе говорил, не всерьёз, потому что это больше походило на его размышление о характере Мистера Л. – второго самого непонятного человека после Кэролайн. Там он описывал то, что подмечал за своим наставником, пытался понять мотивы его поступков, но это всё было облачено в художественную форму, и Ник там назвал господина Л. вымышленным именем Лиам, хотя сам считал, что ему оно вовсе не идёт.

***

Молодые люди шли из кинотеатра, держась за руки и бурно обсуждая посмотренный фильм. Хлоя ела мороженое, которое иногда прикладывала к губам Ника, чтобы тот сделал ещё и ещё кусочек. Молодого человека охватывало приятное чувство жизненной устроенности, несмотря на то, что денег было мало; он чувствовал, что они вскоре появятся, как само собой разумеющееся, потому что он приложил достаточно усилий, да и личное счастье не выдвигало мысли о деньгах на первый план.

Проходя по улице, где находился ресторан Роберта Смита, Клаус замедлил шаг, обратив взор на противоположную сторону улицы, где копошились рабочие, водружая поверх козырька первого этажа дома вывеску. Помещение, у которого возились рабочие, долго пустовало, оттуда съехал год назад суши-бар, поэтому мысль о возможной новой конкуренции для ресторана Смита вызвала в Никлаусе некоторое волнение.

- Интересно, что это они там собрались открывать? – хмуря брови, проговорил он.

- Это так любопытно? – усмехнулась Хлоя, – может, ресторан или забегаловку с фастфудом.

- Это-то как раз очень любопытно! – утвердительно ответил Ник, разведя руки в стороны. – Здесь, как правило, не открывают ничего, кроме кафе и ресторанов, поэтому я беспокоюсь, что у нас появится серьёзная конкуренция, и я лишусь не только части премии, но и личного покоя в лице беснующего боса.

- Перестань ты, я, конечно, понимаю, что ты у меня ко всему неравнодушен, но это мелочи, потому что ты скоро всё равно пойдёшь другим путём, а это место будешь вспоминать, как начало подъёма со дна жизни, – девушка легонько ласково потрясла обеими руками его за плечо.

Но Никлаус из всей этой фразы более всего выдели это её «ты у меня» – такое неосознанно собственническое и интимное. «Мне никогда никто так не говорил… Как же это радостно, как это ново! Неужели она меня любит?»