Разбитый Адам (СИ)

Человек есть нечто, что нужно преодолеть, -

Фридрих Ницше

Машу и ее мать с завязанными глазами привели в наполненное тревожным эхом помещение. Повсюду слышится плач и всхлипывания. Когда с их глаз сняли повязки, они увидели, что находятся в неком ангаре, забитом напуганными женщинами.

Их пленители поддерживают страх, рыская среди женщин и время от времени стегая словом или бичом. Из динамиков раздается экзальтированная речь невидимого оратора.

-Поймите! Вы - жертвы окаменевшей культуры. Жертвами родились. Но не умрете, не познав свободы! Сейчас Бог - обновляется в вас… Да воскреснет!.. Он возвращается к жизни. Мы помогаем процессу. Не надо сопротивляться. Впустите боль! Да внидет страх в ваше сердце!

Новая волна истерии захлестывает ангар. Страх Божий – вот, что чувствует человек, когда в его жизнь возвращается смысл. Или только пародия на него, искажение?

Смерть Бога – точка начала координат. Начало расщепления ядра, начало Ядерной войны. На основании этой точки строятся новые теории там, где еще живет борьба идей. И Сектантские войны испытывают их прочность холодным оружием и огнестрелом (а также проверяют плодовитость).

Маша попала в гарем лидеров.

Из динамиков снова раздался голос пятидесятилетнего старика. Что-то в этом голосе выдает нежелание на склоне лет отказаться от плодов молодости.

-Пусть истлеет в животном страхе ваше «Я» и все тщеславие вместе с ним! Тогда раскроется сердце свободной любви… Мы станем одним телом. Мы станем едины, возвратимся к истоку – вместе! Хорошо будет вместе... Поверьте мне, дщери Господни! Так и спасемся.

Зашитый в черную кожу, сектант с хлыстом подходит к Маше и, глядя на нее и обнимающую ее мать, процеживает сквозь зубы.

-Сейчас… впра-авим мозги… впра-авим…

Напряжение становится невыносимым.

-Ах, горе нам! – раздается крик матери.

-За что? – спрашивает кто-то.

-Ой-ой-ой… Ааа… Ах…

-Молчать, суки! – свист бича. Маше показалось, что кожа матери с хрустом треснула. - Пора жрать! - и с конфиденциальным видом сказал. - Мы добавили в кашу вкусные добавки, которые помогут вам… адаптироваться… - и добавил крепкое словцо.

-На, сука. – черпаком сектант налил блюдце подозрительной мути.

-Держи, сука…. На, сука… Держи…

Видимо, по мнению сектантов, такое обращение должно вернуть женщин к их настоящей гендерной роли. Ведь они «возвращаются к истоку».

Сектанты, к которым попали Маша и ее мать, многим напоминают типичных реакционных фашистов, которые всегда всплывают в критических изломах истории. Без тоталитаризма нельзя воплотить в жизнь ни один по-настоящему радикальный проект. Но когда успело новое поколение фашистов приобрести эту религиозную закваску?

Очередь получения пайки дошла и до Маши. К этому времени женщины из первых рядов уже окончили скудную порцию своего пайка и все, как одна, странно сидели, сжав колени. Маша решила, что с кашей что-то не так и попыталась незаметно вылить кашу в канализацию, но мать остановила ее.

-Ешь быстро, если не хочешь завернуться. – строго сказала она.

Маша аккуратно положила ложку каши в рот. На вкус сладкая, с хмельным послевкусием. Несмотря на лекарственный оттенок вкуса, оказалось вполне съедобно, особенно ввиду голода.

Покончив с порцией, Маша почувствовала зыбучее чувство внизу живота. Это ощущение быстро стало превращаться в тепло, мягко разливающееся по гениталиям. Циркуляция крови усилилась и Маша почувствовала, что может не удержать мочеиспускание и инстинктивно присела на корточки, чувствуя, как все больше ее сердце пожирает похотливое желание быть наполненной, никогда не знакомое ей прежде.

Маша все больше входит в состояние растерянности. Вдруг одна из женщин в метре от Маши, словно полоумная, не выдержав, с истомным возгласом принялась теребить клитор.

-Эй, вы! Твари! Что это? Что вы с нами делаете? – восклицает кто-то из шелестящей толпы.

Невидимый оратор возобновил речь.

-А это, дщери Господни, первое испытание! И у нас уже выявляются… подлинные блудницы… то есть матушки, достойные принять в себя семя Нового Адама! Терпите! Ибо скоро вы получите то, чего так взалкали… взалкали ценой своей чести, гордости, ценой своей старой, ложной жизни…

Весь последующий месяц женщин продолжают кормить сладострастной кашей, не утоляющей голод, но лишь разжигающей все больший аппетит похоти. К финалу первого этапа воздух в ангаре настолько пропитался запахом пота и похоти, что неизбежный взрыв кровавой крысиной бойни доведенных до животного состояния женщин стал казаться неизбежным.

Это учуяли волчьи морды сектантов. И вот - настал этот день.

Ворота ангара открылись, впуская в изломанные и затхлые души матерей старого мира свежий ночной воздух и свет живого огня.

Часть сектантов сменила кожаные одежды на холщевые мантии. И со свечами в руках немногочисленной группой встали у входа. «Кожаные» сектанты грубо отодвинули массу женщин и встали живой стеной, вооруженные резиновыми дубинками и полицейскими щитами.