Разбитый Адам (СИ)

А пока паучья сеть Цивилизации рвется на глазах, «огненный» Илия убеждается, что секта «Мздование» встала на верные рельсы и может действовать самостоятельно.

Настал переспелый август и принес в себе горький, осенний апельсин 2655-го года. Илия поручает ведение дел секты своему духовному отцу - Аполлинарию Дохову. С группой верных товарищей, а также подающим надежды новобранцем по имени Агат[1], Илия отправляется в Центр под видом хлыста-иммигранта.

В посольстве Центра в Новой Москве сообщники заполнили все нужные документы, в которых признали себя лояльным либеральным идеалам Цивилизации. Стоит ли чего-то клятва в богооставленном мире?

Через две недели Илия и его группа получили все необходимые документы для посадки на один из предоставленных Центром авиалайнеров. «Америка, жди меня, сучка!» - думает Илия вновь одевая очки в роде авиаторов, чтобы в нем кто не узнал проповедника с Площади Откровения. Этой меры предосторожности достаточно при всем хаосе организованной Цивилизацией иммиграции рабов.

Пахнущий ладаном анонимус садится на скамью грузового отсека самолета, теснясь с другими хлыстами. Но знал бы он, чем будем пахнуть его шея после первой же проповеди в логове зверя…

Гарью.

Авиационная переброска хлыстов в Земной Рай происходит почти в аварийных условиях. Аэропорты Евразии никогда так активно не использовались. Большинство из них полуразрушены.

Те, кому это удобней (правда, такого понятия у хлыстов нет), также могут перебраться на корабле с Восточного берега Евразии. В середине третьего тысячелетия на этих территориях образовались города-миллионники.

По прибытии в Цивилизацию евразийских иммигрантов отправляют в концентрационные лагеря, обустроенные по меркам хлыстов с большим комфортом (такого понятия у хлыстов тоже нет). Камеры, конечно, коллективные, иначе у хлыстов могла бы начаться истерия, от пяти до двадцати пяти человек.

Через три месяца, т.е. в середине октября, общее число хлыстов-иммигрантов в Центре достигло около четырех миллионов…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В субботнюю ночь в штабе мздователей все еще горит свет. В непроницаемой черноте умирающие листья бросает осенний ветер. Тревожные мысли не оставляют ум духовника Илии – Аполлинария Аристарховича Дохова. Почти целый год Кровавое Солнце растет в своем всепожирающем охвате. Климат заметно становится суше. Катастрофа неизбежна.

«Вот и настало время, о котором так грезил Илия» подумал Аполлинарий.

Он припал к иконостасу и начал сухо медитировать на Предвечный труп, читая слова черной меланхолии.

Под самое утро, когда сон истончился настолько, что исчезла граница между видениями и явью, Аполлинарий услышал голос.

«Вскипит кровь мученика. И утроба земная сотрясется. Вопли крови поднимут тех, кто почил в земле и овладеют живыми. И те, и другие объединятся вокруг Меня, Бога Живаго. И Я, Живой Бог, поведу людей на Последнюю войну. Не будет умерших. Но будут спасенные.

Аполлинарий! Жди, когда тронется лед».

Духовный отец Илии проснулся и растерянно принялся гладить бороду.

«Самое главное не сказал ты мне! Кто оденет царскую шапку?» - подумал Аполлинарий в отчаянии.

«Очевидно одно. С неба жадно взирает багровое око. ЗАПЕКШИЙСЯ ШАР ХОЧЕТ УТОПИТЬСЯ В КРОВИ».

Покаяние

Густой, неестественно розовый рассвет пробивается сквозь остывший туман и запотевшие окна. В кабинете Аполлинария раздается звонок. Не успев очнуться от тревожных сновидений, духовник Илии, нажимает на кнопку ответа. С виду раритетный телефон показывает голографическое изображение секретаря.

-Слушаю…

-Аполлинарий Аристархович, к вам… директор.

-Что? Сам Герман Придиус? Ко мне?

-Да. Впустить немедленно?

-Конечно.

Аполлинарий поднялся с кресла, размялся, зажег свечу у иконостаса в красном углу, включил на лэптопе компиляцию католической духовной музыки.

В дверях показался человек лет 50 в костюме, с гелем приглаженными волосами и внимательными глазами. Странная улыбка у него на лице. К пиджаку приколота небольшая шестиугольная звездочка. В руках он держит долгополую кожаную шляпу.

-Я вот… отдал плащ да так и прошел со шляпой… - с не характерной виноватой интонацией проговорил директор.

-Что вы, пустяки. Присаживайтесь. – сказал Дохов и положил шляпу на комод.

-Лучше постою.

-Гм. Господин директор, - присаживаясь сказал Аполлинарий, - это такая честь… Чем обязан?

-Аполлинарий Аристархович, мы не первый год коллеги. Я буду говорить прямо. Вы заменяете Илию в вашей новой организации… «Мздование» она называется? Громко. У меня к вам очень серьезный разговор.

-Да, вы правильно осведомлены. Честно говоря, я думал, что ваши люди придут раньше. Много работы? Но ваше личное появление… превзошло все мои ожидания.

-Скажем так, в мире и в нашей организации меняются приоритеты... Нам ничего не стоит свернуть вашу революцию. - добавил он вдруг.

-Почему же вы еще этого не сделали?

-Потому что вы фанатики.

-Гм.

-Этим вы сильны. И вы что-то знаете… Илия знает. Больше, чем все мы. И, знаете что?

-Что?

-Я слышал его призыв на площади.

-Вот как?