Разбитый глаз (ЛП)

  «Я поеду за тобой», - сказал Лео, но Лидия Нойман возразила.

  «Я могу поймать такси за углом».

  «Но уже почти полночь».

  "Я в порядке. Прямо на ступеньках дежурит охрана. Я в порядке. Я работаю в Вашингтоне тридцать лет, и у меня никогда не было инцидентов ».

  «Так что сегодня вечером может быть первый раз. Я хочу приехать, чтобы встретиться с вами ».

  «Тебе нужен отдых».

  «Слушай, я могу лучше отдыхать, когда знаю, что ты в доме».

  «Лео, я вызову такси, прежде чем выйду из здания, хорошо? Тогда, когда я выйду, меня будет ждать один. Все в порядке?"

  «Я все еще могу спуститься и забрать тебя. Как случилось, что рабский надсмотрщик Хэнли заставил тебя работать так поздно?

  «О, Лео. Если бы я только мог тебе сказать. Я не могу, но могу сказать, что сейчас все в порядке. Думаю, теперь я действительно все понимаю ».

  "О чем?"

  «Я не могу вам сказать».

  «Ты меня дразнишь». Лео Нойман засмеялся.

  "Конечно. Ты и Хэнли. Я могу сказать ему завтра. Это было так просто, но я действительно был поражен. Это было красиво. Я не понимаю всего этого и не понимаю, почему это было сделано, но это была прекрасная работа ».

  Она вызвала такси, и они пообещали водителю встретить ее на стороне Четырнадцатой улицы сельскохозяйственного здания в нужный час.

  Она прошла через охрану, а затем через охрану главного стола и была выпущена через запертую дверь на темную улицу. Официальный Вашингтон: мрачные низкие здания, спрятанные величественными рядами вдоль засаженных деревьями улиц. Все двери были заперты от анархии улиц ночного города. Вдалеке доносился звук «скорой помощи» или вой пожарной машины. Вашингтон горел, умирал, убивал, насиловал и воровал по ночам в тени больших правительственных зданий; Вашингтон был зол, напряжен, полон ненависти по ночам, это были джунгли из миллиона зверей, каждое из которых обратилось друг против друга в оранжевом сиянии антикриминальных огней на улицах. Когда она впервые приехала сюда, это все еще был сонный южный город. Она вспомнила, как была взволнована цветением сакуры ночью вдоль Потомака весной и сладким запахом магнолии, который, казалось, витал над бетонным центром города, даже когда магнолий не было видно. Это представление о городе изменилось для нее и для ее мужа, который жил в нем долгое время, и они давно сбежали в один из отдаленных пригородов. Днем город представлял собой эрзац Парижа, лишенный уличной жизни и причудливых сопоставлений ветхих предприятий и великих памятников французского города, но все же с некоторыми элементами нервного изящества в маленьких магазинчиках и ресторанах, крошечных парках и широких улицах. Но по ночам это было безжалостное место, полное тишины, криков и ужасов за закрытыми дверями.

  Такси ждало у тротуара, и она перешла к нему по дорожке.

  "Это для меня?"

  "Г-жа. Нойман? »

  "Да."

  Она неуклюже забралась внутрь. Ей было неловко во многих вещах, потому что ее жесты были слишком крупными для ее тела и для компактного характера общества, в котором она сейчас переехала.

  "Где вы хотите? Этот адрес в Александрии?

  "Да, пожалуйста."

  Она отметила, что счетчик работает, но сегодня ее ничто не испортит. Это был триумф, хотя и тихий; она не могла сказать никому, кроме Хэнли. Даже Мардж. Еще нет.

  Машина тихо скрылась по Четырнадцатой улице к мосту через Потомак. Это была кабина, запечатанная от насилия со стороны пассажиров: водитель ехал в коконе из пуленепробиваемого стекла и пластика, который прерывает разговор между передним и задним сиденьями. Двери нельзя было открыть без разрешения водителя. Было сделано все, чтобы защитить его от насильственных преступлений со стороны общественности.

  Миссис Нойманн почувствовала себя приятно уставшей. Кондиционер в кабине задел ее лицо. Она улыбнулась. Однажды, когда она была молодой женщиной, она почувствовала запах магнолий, доносящихся из парков вдоль реки.

  Она потянулась к рычагу, чтобы открыть окно. Возможно, она снова почувствует запах магнолий. Сегодня она чувствовала себя молодой, как будто она начала все сначала.

  Рычаг застрял; окно оставалось закрытым. Она заставила его своей сильной рукой, но тот не сдвинулся с места. Она потянула, и рычаг оторвался у нее в руке.

  «Черт», - сказала она и сунула его обратно в розетку. Она наклонилась к другому окну и нажала на рычаг.

  Это не работает.

  Такси пересекло мост на Четырнадцатой улице. Внизу, в спокойных водах Потомака, в прошлом году потерпел крушение авиалайнер. Такси продолжило путь в Вирджинию, миновав пологие набережные на той стороне реки. «Скоро домой», - мирно подумала она. Она постучала по пуленепробиваемому стеклу, чтобы привлечь внимание водителя.

  Он не повернулся на своем месте.

  Автомобиль продолжил движение по пустынным улицам, направляясь на юг.

  Она снова ударила по стеклу. «Он не понимает», - подумала она с нетерпением. Она ударила еще раз, намного сильнее.

  Машина проскользнула мимо улицы, где должна была повернуть.

  Она искала номер лицензии; она сообщит о нем его начальству. Миссис Нойманн не из тех, кто терпит глупости и глупости.

  В кабине не было ни лицензионного удостоверения, ни номера.