Разбой

Изрядная часть приборов перед техниками относилась не к котлу, а к ралландской энергосистеме (если не приукрашать, не заслуживавшей названия), куда «самоед» исправно поставлял электричество. В более развитых краях, за это ежемесячно причиталось бы изрядное количество серебра, но в Ралланде, электричество проходило по разряду «милости конунга», и никому и в голову не приходило за него платить. Ещё одна тема для тщетного обсуждения с вождями. И то к спеху, что атомный котёл больше не был единственным источником электроэнергии для архипелага. Ирония заключалась в том, что несколькими годами раньше не хватало её потребителей, теперь же на каждом хуторе завелась если не маслобойка, то электродоилка, а если не доилка, то холодильник. Одновременно на Коннахте худо-бедно наладили производство ветряков. Реку Лаой, что на Мумине, перегородили плотиной, используя напор для производства гидроэлектричества. В узких заливах на берегах Лейгана и Коннахта появилось и несколько приливных турбин, но те работали только в часы отлива, вследствие чего, даже в Свартильборге свет мог померкнуть и вырубиться в совершенно произвольное время. Вот о чём стоило подумать, так это о строительстве граммиревмато[284] между островами – но откуда взять серебро?

– И что у нас сломалось? – Горм задал вопрос скорее не ради ответа (действительно сломайся что, его бы давно из-под земли достали), а просто чтобы обратить внимание техников на своё присутствие.

– Горм! – Идан подпрыгнул от неожиданности. – Ничего не сломалось, но во втором обменнике теплопередача упала – то ли воздушный пузырь, то ли туземцы опять неочищенную воду во внешний цикл залили.

– По манометру что у тебя? – Горм постучал по стеклу. – Девять дюжин? Аринбьорн, обычно сколько?

Вместо немедленного ответа, зашелестели страницы.

– Между входом и выходом по описанию должно быть восемь три четверти, – Аринбьорн ткнул пальцем в лист толстого руководства на спиральном корешке.

– А на насосе два какое давление?

– Полтора гросса, тоже чуть выше обычного.

– Значит, не пузырь, – Горм положил руки на плечи техникам. – Был бы пузырь, второй насос недополучал бы воду, давление было бы низкое и неустойчивое. Нет, тут просто жёсткая вода, отложения. Закажите гликолевую кислоту на Энгульсее, почистим. Только сначала четвёртый обменник снимите с профилактики, и воду залейте. Деионизованную.

– А с тем подрядчиком что делать? – спросил Идан. – Берит сын Куллена. В суд его? На правёж?

– На правёж, чего захотел, – Горм невольно рассмеялся. – Здесь тебе не Остров. Поговори с Буахом, соберите ватажку, и угоните у Берита жеребца, а ещё лучше, быка, иначе уважать не будут.

Почтение к закону в Ралланде сильно хромало, не в пример уважению к племенному животноводческому обычаю. Скот держали даже те, кому совершенно не было в том прока, угон быка одновременно выставлял потерпевшего на посмешище и добавлял к славе угонщика. Бык же служил не только мерой богатства и положения в обществе, но и метафорой для поведения. Ралландскому мужу практически вменялось в обязанность бычить, как завтра не наступит: жевать всё, что может быть сжёвано, пялить всё, что может быть отпялено, гордо мычать, и бросаться в драку по любому поводу, налив глаза кровью. «Что пристало быку, то пристало и богу». Если муж чем и возвышался над быком, то только дополнительными нуждами пить горячительные жидкости и курить вонючие травы. Эпифеномены, то есть всё, что не могло быть сжёвано, отпялено, побеждено в драке, скурено, или выпито, находились за пределами ралландской философии.

– Скажите, если знаток пригодится, снять водный камень. Я знаю нескольких в Танемарке.

С этими словами, Горм оставил Идана и Аринбьорна, закрыл дверь, и свернул в узкий проход, что вёл направо. Здесь душная теснота, трубы, и пучки проводов вдоль клёпаных металлических стен напоминали уже не о поезде, а скорее о подморнице, зато через круглый люк, к которому вёл железный трап, можно было проникнуть в помещение, способное если не видом убранства, то душевностью обитателей согреть душу любого ралландского племенного вождя.