Разбой

Именно это и злило Кольбейна. У охотников за головами имелись свои цеха, писаные и неписаные правила, разграничение сфер влияния, и так далее, а тут какие-то схоласты не зная броду лезут в уже установившееся дело. Да не просто лезут по маленькой, а, опять-таки злоупотребляя своим знанием электроники и криптографии, перехватывают беспроволочные переговоры второго самого желанного (вероятно, совсем не в том смысле, в каком ему самому бы хотелось, а вдогон за Бирусом) смертного в земном круге, и ватага самого Кольбейна старшины теперь им должна поклоны отвешивать, что хоть в долю взяли…

– Тахионы – не единственно возможное объяснение! Может, попроще что, без Дунфридиной полишушпанистики? – спросил у Вамбы Самбор. – Например, схема использует запутанные состояния частиц?

– И чем же это попроще? Все те же парадоксы!

– Нет, в этом случае, данные не передаются быстрее скорости света!

– Как же не передаются, если передаются?

– Да нет, парадокс кажущийся! Просто два наблюдателя одновременно видят состояние одной и той же системы!

– Не в обиду, братья схоласты, – наконец вклинился в диалог Кольбейн. – Но у меня сейчас голова лопнет! Может, сменим тему?

– Да уж, сменим, – тут же согласился Вамба. – Потому что насчёт двух наблюдателей – это уже не довод, а демагогия.

– Как демагогия? – завопил Самбор.

– Вот что лучше мне расскажите, – Кольбейн изменил тактику. – В дённиках пишут, что демоны посылают последователям приказы на танско-венедском языке…

– Бред! – вновь завопил Самбор.

Тем не менее, тактический приём частично сработал. Вамба принялся поспокойнее объяснять:

– Сами демонопоклонники в это и впрямь верят, нам из Кавы переправили по фототелеграфу целую рукопись из таких приказов.

– Так откуда демоны с другой планеты знают наш язык? – быстро, чтоб венед не успел в третий раз завопить, спросил Кольбейн старшина.

– Они его не знают, – не замедлил с ответом Вамба. – В нашей ватаге есть криптографы и эпиграфисты, они уверяют, что часть сообщений – это действительно язык, но не из языков земного круга, живых или мёртвых. И перевести его пока не могут.

– Только Мельдун бы смог, – себе под нос сказал венед.

– Так как тогда демонопоклонники… – Кольбейн вынужденно остановился, не в силах точно подобрать слова.

– Находят смысл там, где его нет? Вернее, есть, только не тот, что они ищут. Единственное, что нам пока удалось разобрать, это двоичные куски, длина – произведение двух простых чисел, и там идёт графика – по большей части, очень геометрически странная механика, или электронные схемы. А в меньшей части сообщений есть чёткий ритм, триада трёхразрядных двоичных чисел, пауза, ещё три числа, пауза. Слуги ведаулы и решили, что раз три восьмёрки – это двадцать четыре, каждая троица обозначает руну, и выуживают из потока части, где эти руны складываются во что-то, хоть наполовину понятное.

– Синдром сыска сокровенного смысла! – перебил Самбор. – Например, такой умник сидит перед машиной, задаёт вопрос: «О владыка демонов, какова твоя воля»? Как бы в ответ, машина выплёвывает: «Бнопня вхрюк»! Стало быть, аколит недостоин, чтоб владыка демонов явил ему истину. Зарезали его, например, садится следующий аколит, спрашивает: «Владыка, принял ли ты нашу жертву»? А машина: «Я сбюфемхел»! Тут Трёск поворачивается тёмной стороной, передача кончается, демонопоклонники обсуждают, и решают, что «сбюфемхеть» значит «принять жертву». Так они и накумекали, что держава демонов зовётся Трафира, разузнали по именам её синклит, заодно проведали, каких не водящихся на Хейме животных и как надо забивать перед алтарём какого демона, и ещё массу полезного. К сожалению, разбирать графические схемы они тоже насобачились, и вот последствия этого уже бывают печальны…

– А откуда вы столько знаете про демонопоклонников? – с лёгкой неуверенностью в тоне осведомился ранее не участвовавший в разговоре, а только опасливо слушавший схоластов Гримкель.

– Во-первых, «Дюжина и одно криптическое пророчество Коносфоно с кодой Кьятье», а во-вторых, из личного общения.

По мертвенно подсвеченному снизу фосфорной трубкой телеэнтопистиса лицу Гримкеля было ясно, что ответ Самбора нисколько его не обнадёжил.

– Недели не проходит, – продолжал нимало тем не смущённый венед. – Чтобы не заявилась очередная ватага ведаульных гробокопов выручать свою святыню. Бывает, берём и живыми, так они все без исключения пытаются обратить нас в свою веру, так что и не захочешь, а прознаешь.

Кольбейн покачал головой. Каким-то чудом, эти сведения о нападениях демонопоклонников на эргастерии ещё не стали достоянием широкой общественности.

– И что вы с ними делаете? – полюбопытствовал Кольбейн. – И почему машину надёжнее не прячете?

– В Яросветов чертог, к психиатрам, – начал ответ венед.

Его перебил Гримкель:

– На энтопистисе большая цель!

Телеэнтопистис, что установили схоласты в рубке «Слогтре», был связан с небольшой узконаправленной керайей, крутившейся, охватывая все стороны окоёма, на вершине одной из гор над озером.

– Пять целей! Это они! Над Атуром летят!