Разбой

С прагматической и подкреплённой нелегко добытым образованием, как и немалым горьким опытом, точки зрения Кольбейна автодидакта, сына Флоси, хронологическая нестыковка в дюжину и четыре диалепта на расстоянии, измеримом непредставимыми величинами – трефальдгроссы? – представляла гораздо меньшую странность, чем другие явления, начавшиеся после того, как безумные схоласты по найденному ими куску воссоздали демоническую машину и подключили питание.

Сами обстоятельства обретения означенного куска наглядно предупреждали, что этого делать не стоило. Аэронаос демонопоклонников, вёзший машину, врезался в гору. Вся ватага погибла, материалы, которые от природы не могут гореть, сгорели синим пламенем, мало того, вся живность вблизи места крушения передохла в страшных мучениях после неудачных и дикообразных потуг превратиться в чудовищ. Дальше – больше, стойбище, куда какой-то дикарь притащил единственную уцелевшую часть машины, тоже сгорело почти дотла. На месте Самбора, Кольбейн тоже взял бы у кочевников таинственный обломок, но только чтобы при первой же возможности засунуть под паровой молот, а остатки кинуть в топку.

И сделал бы совершенно правильно: по включении, одержимая машина не только стала вести передачи на демоническом языке, но и менять физические законы в непосредственной близости от себя, особенно связанные с исходом обычно случайных событий. Схоласты также упомянули и вроде бы не до конца подтверждённые слухи, что демонопоклонники, достаточно долго находившиеся под влиянием этого или подобного устройства, начинали приобретать способность к магии. Уж последнее точно больше взволновало бы Кольбейна, чем маленькое несоответствие между расписанием демонического вещания и выкладками какого-то без году неделя гутанского схоласта.

Самбор сын Мествина придерживался другого мнения.

– Чтоб я сдох, – повторил он с чувством. – Передача идёт мгновенно?

– Мы не можем измерить «мгновенно», – ответил Вамба гутан. – Но намного быстрее света.

– Такое вообще в современной теории возможно? Причинность не нарушится?

– Теория теории рознь. Ладомирова любимая на данное время – тахионы. Если у частицы мнимая масса, для неё скорость света оказывается не наибольшей, а наименьшей. А с причинностью всё и впрямь непросто, но это уже материи где-то на полдороге от хронофизики к онтологии. Работает ли всё, исходя от того, что наблюдаем, и ведя к тому, что возможно, или наоборот? Да уж… Если верить твоей Дунфриде с Энгульсея…

– Почему моей? – возмутился Самбор.

– Ну ты же её на Уседом зазвал?

– Я её зазвал? Ты с ней уже которую неделю работаешь? Было у тебя такое, чтоб она о чём-то просила, а ты пробовал отказать?

– Ну, ей как-то не особенно откажешь, то есть она вроде бы и слышит, а сама смотрит тоже вроде бы на тебя, но в мнимом направлении…

– Аналогичный случай и вышел, когда Дунфрида сказала нам с Сеймуром, что его эргастерию нужен хронофизик! – Самбор фыркнул и сам засмеялся собственным словам. – Ха-ха. Так что она говорила-то?

– Что возможность передачи данных со сверхсветовой скоростью – прямое свидетельство того, что наш космос – часть полисимпанического[300] пучка!

– С Дунфриды станется, придумать теорию, где для всякой её прихоти сыщется собственная вселенная!

На это, оба сумасшедших схоласта демонически захохотали. Возможно, машина из долины Санту уже начала превращать их в магических существ лукаво-раздразнительного нрава. Впрочем, следовало признать, что если хоть половина того в земном круге, что раздражало Кольбейна, имело демоническую природу, то весь Хейм давно уже был не более чем кругленькой синенькой погремушкой в когтистых сверхъестественных лапах. Скорее, и это тоже следовало признать, схоласты вели себя именно как положено вести себя схоластам, и в обычных условиях вызывали бы повседневное умеренное недовольство. Кольбейн пришёл к выводу, что основная причина несносности Самбора и Вамбы была не в повадках или разговоре, а в том, что их ватажка нагло влезла в область деятельности, очень мало связанной с приумножением замшелых сводов знаний, охраняемых разноцветными драконами.

Началось всё, по рассказу Самбора, довольно безобидно, и даже достойно. Схоластам не хватало золота достроить космолёт, чтобы отвезти припасы колонии Борвина Обстоятельного на Драйген. Учёные стали брать подряды охранять археологические раскопки, потом поезда и аэронаосы, золота всё недоставало, а дальше оказалось, что часть научного оборудования для электромагнитной астрономии прекрасно работает, чтобы засекать незаконные передатчики, и схоласты ринулись ловить колбасников и сдавать их за вознаграждение городским управам, а оттуда уже только шаг оставался до охоты за головами в узком смысле слова.