Разбой

– Он по запаху на першун-траву похож, – с сомнением добавил Келио. – Её часто во всякое варево добавляют, прежде чем подавать. Может, обознался кто?

Самбор покачал головой:

– Мне сдаётся, кто-то как раз не обознался.

– Точно! – Ардерик поставил пустую кружку на стол. – Самбор свет Мествинович, ты говорил, у Клапы со Стейнгладом был давний спор? Верно, в спорах учёных рождается истина, а в спорах углепромышленников рождается… вот… омежник.

– Так Стейнглад Клапу отравил? – осенило механика с «Хранительницы Меркланда».

– Сотник Вестимо, – тут же съязвил один из его товарищей по ватаге.

– А куда ж сам Стейнглад делся? И Альмвейг, Осгодова жена? Из дома Бьорнингов? Она… – начал механик.

У Самбора был готов ответ, но чем именно была примечательна Альмвейг из дома Бьорнингов, осталось неизвестным, так как из всех шести окон по обе стороны от главного входа с грохотом вылетели стёкла, из двух слева – вместе со свинцовыми переплётами. Одна из створок двери рухнула на пол.

Едва Немир успел мысленно предположить, что у проезжавшего по улице грузовика котёл не выдержал давления, как прогремело ещё нескольких близких взрывов, а с одной из соседних крыш забил пулемёт. Сидевший ближе всего к дверям Вамба тряхнул головой, на пол посыпались мелкие осколки стекла.

– Набег? – Келио распрямился, направляя трёхстволку, вытащенную из потайного места под столешницей, в сторону входа.

– Налёт! – поправил Ардерик. – Бомбят с аэронаоса.

Вновь загрохотало, на этот раз, в большем отдалении, но так, что отдельные взрывы слились в подобие громового раската. Запела сирена.

– С двух аэронаосов, не меньше, – уточнил обезображенный мистагог. – Север. Это была Плотовая гавань. Рядом мой эргастерий! Хлебник, одолжи грузовик, приветить незваных гостей?

– Сперва нас к «Хранительнице» вези! – потребовал неучтивый лётчик. – Турболёты в воздух поднять!

– По порядку, – осадил того Келио. – Я десятник ополчения Надреченского конца. – Есть здесь кто выше меня в чугуанском боевом укладе?

Осфо закашлялся, корчмарь поклонился:

– Есть ли кто выше Осфо Палицы? – Нет? – Говори, Осфо сын Каско́ла!

Не переставая кашлять, старец указал на Ардерика.

К вою сирен, доносившемуся снаружи, прибавился стук пулемёта.

– Поставь учёного перед ненаучной проблемой, он окажется не умнее любого другого дурака, – Ардерик пожал плечами. – Подойдём по-научному. Нам с Осфо надо в эргастерий, Бакуниной ватажке – к «Хранительнице Меркланда» в устье Кашайки, вот. Келио, Тослава, Немир – где ваши места в боевом расписании?

– Моё с Тославой прямо здесь, – ответил корчмарь. – Ополчение у корчмы собирается.

– Моё в крепости, на аэростате над Восьмиугловой башней, – сказал Немир. – При ракетном ружье.

– Что ж… – Ардерик принялся рисовать на столешнице, разлитым пивом обозначая очертания городских концов, гавани, реки, и крепости. – По убойной силе, даём Осфо единицу, мне семь восьмых, Бакуне со товарищи четверть…

– Да что ты знаешь! – вскипел Бакуня неучтивец.

Со стороны перекрёстка Телеграфной и Слонообводской улиц донёсся рёв гудка пожарной машины.

– Немиру – одну девятую, вот… ракетное ружьё – тоже не чих хомячий… Теперь расстояния. До гавани…

Ардерик замолчал под взглядом учёного старца, вставшего с места.

– Хлебник, вези нас первыми, по Гроданову спуску. От эргастерия срежешь к Кашайке, сбросишь лётчиков, а оттуда по набережной в крепость, – непререкаемо изрёк Осфо Палица. – Там с кочегаром найдёшь Станяту пожарного, у него спросишь, где грузовик нужен. Пошли.

– А мы? – спросил Самбор.

– Вамба, полетишь со мной? – Бакуня хлопнул гутана по плечу. – Стрелок нужен!

– А Шмяка где ж делся? – спохватился один из его товарищей.

– Перешмурдячил, – лётчик с трудом приподнял что-то мычавшего и пускавшего пьяные слюни Шмяку под мышки и подпёр им стену, наверное, чтобы тот ненароком не подавился.

– Кая, первую помощь знаешь? – Тослава протянула смуглой красавице кожаную сумку с вышитыми на ней белым изображениями священных животных Свентаны.

– А меня, меня куда? – развёл руками Самбор, подхватил клеймор, и последовал за лётчиками к дверному проходу.

Судя только по выражению Осфо, старец собирался предложить заморскому учёному поистине незабываемую пешую эротическую прогулку, но ограничился кратким:

– Станята в крепости определит. Вперёд!

Немир глянул на забытый Самбором на скамье клетчатый плащ, снял со стены шестопёр, заткнул за пояс, и уже вышел было на Слонообводскую, но что-то заставило его обернуться. Тослава, перекинувшая крест-накрест через плечи лямки чехла с самострельными болтами и лекарской сумы, выбрала тот же миг, чтобы глянуть на дверь. Не совсем отдавая себе отчёт в совершаемом, Немир сделал несколько шагов вглубь корчмы и неуверенно ткнулся губами в бархатистую щёчку девы. К его восторженному удивлению, Тослава ответила на внезапную ласку, обняв Немира за плечи и впившись поцелуем в его губы, затем оттолкнув:

– Иди!