Разбойничий тракт

– Тогда веди к Светлому озерку, там вода на травах настоянная, силу прибавляет, – он указал рукой за околицу. – И луга сочные, трава в человеческий рост.

– Спасибо, дедука. Мы здесь и заночуем.

– Где душенька пожелает, там и располагайтесь. Можете у меня.

– Мы бы рады, да нам нельзя, – решил сознаться Дарган.

– Что так?

– Разбойники гонятся.

Старик помолчал, постучал пальцами по ручке клюки, потом прищурил ярко-синие глаза под косматыми бровями.

– Добром на войне разжился? – тоже не стал он ходить вокруг да около.

– Добро есть, чего греха таить.

– А много ли разбойников?

– Банда из татар с московскими мужиками.

– Смесь гремучая.

Дед снова надолго задумался. Дарган уже решил, что разговор окончен, и хотел уводить коней на водопой, когда старик переступил с ноги на ногу и сказал:

– Вернешься с озерка, проедешь на другой конец деревни. На пригорке остались развалины, с них вся дорога как на ладони. – Когда француз подступил, идя на Малоярославец, мы его неделю не пропускали, пока он артиллерию не подтянул. Потому наших мужиков много поубивало.

– Спасибо, дедука, как управимся, я тебе гостинец подвезу, – пообещал Дарган.

Казак почувствовал прилив уверенности, будто успел попить воды из того Светлого озерка. Он оглянулся на Софи, дожидавшуюся в стороне конца разговора, и вскочил в седло.

Взошла луна, прохладная ночь затопила развалины когда-то просторного дома волнами синеватого света, окрасив в черный цвет все вокруг. Но дорога, бегущая мимо, видна была как на ладони, за нею следил старик, решивший придти на помощь путникам с допотопным кремневым ружьем. Дарган, перед этим загнавший лошадей к нему во двор, подточил шашку и кинжал, положил с одного бока ружье, с другого – пистолет. Софи воткнула шпагу в бревенчатую стену избы, приготовила заряды с пыжами и порохом. Отдыхать она отказалась наотрез.

– Вот ведь какая забава, – старик не сводил любопытных глаз со шпаги. – Не сабелька, а шило, ей-богу, не успеешь охнуть, как насквозь проткнет. Небось, у ихнего генерала отобрали, вся ручка в драгоценных каменьях?

– У таких же бандитов, как и те, что за нами гонятся, – отмахнулся казак и пояснил: – У французских мусью это такое оружье, как у наших благородий пистолет, они на этих шпагах на дуэлях дерутся.

– Вон какая оказия… А с чего это разбойники пустились вдогонку, а не ограбили вас прямо в Москве? – вновь пристал он с расспросами. – Ужель властей испугались?

– Им, наверное, кто-то помешал, а когда мы пропажу заметили, то дожидаться утра не стали, вот они поздно и спохватились, – негромко пояснял Дарган.

– Самих-то вы татей видели? – не успокаивался дед. – Может, показалось?

– Уже отстреливались.

– Тогда они обязательно по следу пойдут, народ наш подхалимистый, подскажет им, в какой стороне вас искать, – старик подсыпал пороху на полку ружья, разровнял кучку крючковатым пальцем. – А что девка-то твоя молчит?

– Это моя жена, она француженка.

– О как, отхватил мамзельку! По-расейски, значит, она не того?

– Понимаю, дедука, – откликнулась Софи. – Мало пока.

– Надо учиться. Чай не на прогулку вышла, а к мужу на жительство едешь.

– Я стараюсь.

– Вот-вот… – заворчал было старик и осекся, прищурился подслеповатыми глазами. – А ну глянь вдоль деревни, кажись, сверкнуло что.

Дарган и сам услышал далекий топот копыт, он приближался, заставляя подобраться и почувствовать напряжение, столь привычное перед боем. Встрепенулась и спутница, подсунула поближе боезапас, положила рядом с собой второй пистолет. Казак знал, что она стреляла по людям только в крайних случаях, когда выхода никакого не просматривалось, и все-таки не удержался от довольной улыбки. Не потому, что за войну стал кровожадным, а по той причине, что Софьюшка представляла надежный тыл. Старик поплевал на заскорузлые ладони, приладил ружье к плечу. Тем временем передний всадник, летевший как по воздуху, вздыбил коня, заставив остальных смешаться в кучу. Из нее вырвались двое, концами ножен принялись молотить по ставням на окнах, но опустевшие дома лишь гулко постанывали.

– Нету никого, – донесся грубый голос одного из бандитов. – Мертвая деревня.

– А ты толком-то еще не проверял ее. Они тут прячутся!… – рявкнул на него главарь. – Тимошка, а ну-ка лупани по избам, чтобы мужики порты потеряли, а бабы брюхатые враз опростались.

Грянул выстрел, подхваченный гулким эхом, и снова тишина наделено обложила деревню. Дарган приладил ружье на остатки подоконника, нащупал глазом прицел. В лунном свете фигура главаря была видна так четко, будто кто-то выставил ее в витрину парижского магазина, остальные разбойники тоже вырисовывались ясными силуэтами. Самое время было открывать по ним стрельбу, чтобы в суматохе успеть продырявить побольше врагов. Поведя стволом сверху вниз, Дарган поймал на мушку лохматую голову мужика, нажал на курок и увидел, как кувыркнулся с седла всадник, как заплясала вокруг него лошадь.