Разбойник

— Она позволяет вообще очень многое. Людям, увы, в очень малой степени. Готов биться об заклад, это творчество нашего ненаглядного альта, — Чиж прищурил один глаз. — Ты уверен, что нам именно туда?

— Ес-с-сли в башню, то да.

— М-да, скверно… А больше никак?

— Т-т-только через поселение.

— М-да…

— Сломаю? — с надеждой спросил Гросох.

— Нет-т-т! Мне ещё!..

— Если придётся биться, то всё равно узнают, — убеждённо сказал грайдец. — Квáдуну всё равно придётся выкручиваться.

— Квадýну, Гросох, ударение на последний слог. И потом…

— Кого надо ударить? — с ещё большей готовностью переспросил грайдец. Чиж закатил глаза.

— Тебя определённо нужно будет научить хотя бы каким-то основам… В любом случае, наверняка, раз защищена скважина, то защищена и вся дверь. Тебя просто шибанёт молнией.

— Ы…

— Да-да, именно.

Повисла тишина. Снаружи доносились крики, гам, шум, как на каком-то базаре. Чиж сощурился.

— Говоришь, много новых в форте, нет?

— Сами люд-д-ди так говорят, хи-хи.

— И все абсолютно из разных мест?

— Я н-н-не проверял, но зд-д-десь никогда столько не было.

— Так…

Чиж снял плащ, поправил пояс так, чтобы пистолеты оказались на спине, а нож — на видном месте. Затем он передвинул наплечный ремень, чтобы спрятать все свои кармашки.

— Чт-т-то ты делаешь, хи-хи?

— За местного я очень вряд ли сойду, а вот за иностранца издалека — мне кажется, вполне, — разбойник снова надел плащ, отошёл назад и широко развёл руки. — Как тебе, Квадун, нет?

— Ч-ч-человек и ч-ч-человек, вы все на од-д-дно лицо, хи-хи.

— Не обнадёживает… Ну что ж, лучшего варианта всё равно нет.

— Ты идёшь к ним? — нахмурился Гросох.

— А что остаётся делать? Времени в обрез, нельзя медлить. Сорок тысяч на дороге не валяется! Квадун, говоришь, весь форт облазил?

— Только ноч-ч-чью! — возмутился лиглинг. — Когд-д-да все спят! Днём я т-т-туда не сунусь!

— А я без тебя потеряюсь там, как неразумная дитятя. Без указаний твоих мне никак, уж извини, — Чиж распахнул полу пальто. — Пристройся как-нибудь здесь. Авось не заметят.

Лиглинг прижал к спине хвост, нахохлился, поморщился — вообще всем видом выражал крайнюю степень недовольства.

— А если замет-т-тят?

— Будем импровизировать! Не даром же я Чиж Балабол, в конце-то концов, надо звание отрабатывать!

— А я? — вдруг озадачился Гросох.

— Тебе, дружища, предстоит задача не менее важная: следить, чтобы мышка тут без твоего ведома не юркнула!

Гросох не переставал хмуриться.

— Я должен быть с тобой, — твёрдо сказал он.

«Ох, неужели привязался? Да и я-то тоже хорош…»

— Мы вернёмся, обещаю! Согласись, в деле скрытности и маскировки тебе всё же есть, чему учиться. Зато в драке, уверен, мастерства тебе не занимать, нет?

— Я прикрываю отход? — догадался Гросох.

— Да! Именно! Прикрываешь отход, точно! И если появятся тут люди, то вежливо объясни им, что им пока придётся позабыть о наличии у них здесь крайне удобного тоннеля. Улавливаешь?

— Ы?..

— Это метафора, Гросох, обозначающая приглашение надавать людям хороших тумаков.

— Ы! — довольно отозвался грайдец.

— Вот и чудно! Стой здесь, никуда не уходи: мы с Квадуном за тобой вернёмся. Что ж, пойдём!

Глава 8 Лисы на псарне

Человек и лиглинг, скрытый под длиннополым пальто, двинулись к выходу. Квадунгурарашава крепко вцепился в пояс Чижа, сжался, как мог, даже почти не дышал. Подумать только: висит на поясе у человека, как какое-то чучело! Как бы ликовал сейчас Нарвангурдарагаш, если бы увидел его!..

«Это всё ради них, — твёрдо подумал Квадунгурарашава. — Чтобы спасти племя.»

Это чуть-чуть помогло. Но вонь человека и унижение от того, что лиглинг болтается у того под курткой, ничуть меньше от этого не стали.

Чиж ненадолго задержался у двери, скрипнув ей, и выскочил наружу. Они оказались на небольшой улочке, соединяющей две стороны селения. Квадунгурарашава бывал здесь уже дюжину дюжин раз: забирал оружие, особую пыль, которой пользовались люди, кое-какие инструменты. Так что это людское поселение он знал очень хорошо. Обычно, однако, он заходил сюда ночью, когда покой нарушали лишь отдельные патрули. Сейчас же снаружи царил страшный гам, в воздухе витало бессчётное количество разных запахов. Квадунгурарашава ни разу не видел и не чуял столько лиглингов, не говоря уж о людях.

Со всех сторон доносились всевозможные выкрики:

— Дайте мне пройти к коменданту! Я доброволец!..

— Да, я из Мавани! И я не собираюсь препираться с вами по поводу меха, из которого сделана моя шапка!..

— Расходитесь! Расходитесь!

— Соблюдайте порядок! Вы в Давории, дери вас Нардахон!

— Ну Варнурат и Варнурат — и что? Варнуратов по всему миру, чай, как собак нерезанных!..

— Во имя Моргона, чем вы занимаетесь?!..

— Да уж, народу в самом деле понабежало, как на праздник, — проворчал Чиж, слегка откинув воротник пальто. — И в шапках, и в тряпках каких-то, и в доспехах даже, вон! Ты меня слышишь?

Квадунгурарашава аккуратно царапнул плечо разбойника. Тот кивнул.

— Отлично! Тебе надо выглянуть? Куда?..

Квадунгурарашава тихо зашипел. Что за неугомонный человек?! Люди — странный народ, но и они обратят внимание на кого-то, кто болтает сам с собой!