Разбойник Кадрус

– Позовите моего управляющего, – сказала она.

Управляющий пришел.

– Господин Серре, дайте этому доброму священнику на одно благотворительное дело пять тысяч франков. Довольно этого, отец мой?

– Герцогиня, – ответил священник, – для того чтобы спасти это семейство, достаточно одной тысячи.

Герцогиня удивилась этой честности. «Какой деликатный разбойник!» – подумала она.

– Вы поможете и другим бедным, – сказала она.

Патер поблагодарил, пошел за управляющим, взял деньги и ушел.

Через час герцогиня была на дороге в Тулон.

Глава LXVII Предсказание Корвизара

Пока герцогиня ехала в Тулон, она рассказывала свои секреты госпоже де Бильяр. Эта искренняя, благоразумная, честная и осторожная приятельница тревожилась.

– Что же вы будете делать, милая герцогиня? – спросила она. – Я очень беспокоюсь.

– Освобожу Кадруса, ведь я тебе говорила.

– Да, знаю, а дальше-то?

– Ах, друг мой, больше ничего!

– Если он вас любит…

– О, он меня не любит! Он любит свою жену. – Герцогиня вздрогнула.

– И вы думаете, что он не пожертвует ею?

Герцогиня промолчала, потом вдруг схватила молодую вдову за руку и сказала ей:

– Слушай, я скажу тебе ужасные вещи. Сегодня утром Корвизар сказал императрице, что жена Каза-Веккиа не проживет и полгода, что, может быть, она умрет и раньше.

– Отчего же?

– У нее болезнь сердца. Волнения убили ее. Корвизар искусен, он ошибаться не может.

– Что же вы сделаете, герцогиня, когда умрет его жена?

– Он будет свободен, а я буду его любить.

– Но где же, герцогиня?

– Повсюду, где он будет. Даже в Америке, пожалуй. Видишь ли, Бильяр, у меня в груди пожар, который не погаснет. Я его люблю… меня не остановит ничто…

Она долго еще говорила об этой страсти, сделавшейся непреодолимой.

Глава LXVIII Дядя и племянница

Жанна, прежде чем поступить в монастырь, хотела устроить свои дела и отправилась к дяде. После ареста Кадруса она не видела барона. Тот питал смутную надежду, что огромное состояние Жанны достанется ему. Он еще прежде слышал от Корвизара, что у племянницы его проблемы со здоровьем, и небезосновательно думал, что такие волнения должны были их усугубить.

Когда он увидел свою племянницу, бледную, унылую, в трауре, то вздрогнул от радости.

Жанна сказала дяде:

– Несмотря на все презрение и отвращение, которое вы внушаете мне, я приехала устроить с вами мои денежные дела.

– Какие горькие слова! – вскричал лицемерный барон. – Ах, Жанна, как ты дурно обо мне судишь!

– Не притворяйтесь, я знаю вас.

– Нет! Это не я донес на твоего мужа, как ты думаешь…

– Довольно, будем говорить о делах.

– Хорошо, будем говорить. Ты хочешь денег? У меня есть сто тысяч.

– Из тридцати миллионов? Этого мало. Вы еще не отдали мне моего приданого, я требую его.

Барон начал было хитрить, но Жанна остановила его.

– Я понимаю, – сказала она, – вы думаете, что у меня нет покровителей. За меня заступится закон.

Она встала. Он хотел ее удержать:

– Пойми, Жанна, причины, руководящие мной… Можно ли отдать тебе такое богатство? Ты так молода, так простодушна, так доверчива!

– Что вам за дело?

– Я так тебя люблю…

Она вышла из терпения.

– До свиданья! – сказала она.

Барон испугался. В перспективе ему представился разорительный процесс. Он предложил сделку.

– Жанна, – сказал он, – я сделаю тебе самое выгодное предложение. У меня есть дела, есть затруднения. Если ты потребуешь от меня твое состояние, я разорюсь.

– Тем лучше, – сказала она, – но вы лжете.

– Нет, это просто меня убьет.

– О, когда так, я этого хочу!

– Неумолимая, садись! Вот что я тебе предлагаю. Сейчас десять миллионов, столько же через шесть лет, а остальные – когда смогу.

– Я хочу все. До свиданья, я еду к императору.

– К императору? Боже, зачем ты едешь к нему?

– Показать ему перстень, который муж дал мне, сказать, кто вы, и открыть ему все ваши беззакония.

Барон был испуган этой угрозой, считая себя погибшим. Он встал.

– Я отрекаюсь от вас, вы мне не племянница! Но золото ваше вы получите. Я дам вам чеки на разные суммы. Подождите меня.

Бледный как смерть, прошел он в свой кабинет и нашел там Шардона. Тот лукаво взглянул на своего хозяина.

– Ты надо мной насмехаешься? – сказал Гильбоа.

– Я? – сказал Шардон. – Я стану насмехаться над вами, барон? Сохрани меня Бог! Я невольно смеюсь над вашим замешательством, и больше ничего.

– Ты восхищаешься, негодяй, что я лишаюсь всего состояния.

– Нет, я сохраню его вам.

– Что ты говоришь?

– Вы получите его в наследство.

– Полно! Разве моя племянница умирает?

– Да.

Это «да» было сказало самым зловещим тоном. Барон из мертвенно-бледного сделался багровым. Он на минуту смутился, но потом возвратил свое хладнокровие:

– Вы, кажется, предлагаете мне убийство, господин Шардон?

– Очень просто.

– Но мы будем скомпрометированы…

– Вовсе нет.

Шардон, отважный циник, готовый на все, распоряжался бароном в эту минуту.

– Я хочу отправить вашу племянницу на тот свет сейчас же. Хотите? Следов не будет. Даже для доктора она умрет естественной смертью.

– О, сделай это, Шардон, и… – Барон остановился.

– Кончайте же!

– И я тебя вознагражу!

Шардон расхохотался.