Разбойник Кадрус

– Что же ты сделал?

– Прострелил ему голову пулей.

Молодые женщины задрожали при рассказе о быстром правосудии разбойника, который рассказывал о смерти человека с уверенностью получить похвалу. Действительно, похвала не заставила себя ждать.

– Ты поступил благоразумно, – сказал атаман. – Только такой дисциплине обязаны мы нашим могуществом. Далее?

– Бесстыдник и Хитрец поссорились. Первый уверял, что нимало не медля надо выбрать нового атамана, а второй говорил, что надо распустить шайку. Чтобы не допустить других принять участие в этой ссоре, я велел прострелить голову обоим.

Знак головой Кадруса доказал рассказчику, что он поступил прекрасно, и поощрил его продолжать.

– Три сбора денег удались прекрасно. Посылки сумм в казначейство меленского, орлеанского и версальского сборщиков податей были перехвачены в одну ночь и находятся теперь в нашей кассе.

– Вот для твоих подчиненных, – сказал Кадрус, велев Фоконьяку подать мешок, полный золота, который тот вынул из сундука, поставленного под козлами кареты.

Кроты опять принялись было кричать.

– Молчать! – приказал Кадрус. – Поберегите ваш восторг до другого дня. Сегодня все будут ужинать в гроте. Пусть сходят в Фонтенбло, в соседние замки, везде, где можно достать что-нибудь. Нам нужно великолепное угощение. Ступайте!

Указывая Фоконьяку на нетерпеливых лошадей, Кадрус прибавил:

– Садись и поедем к гротам! Ну, ловчие, идите вперед, а вы, лисицы, следуйте за каретой!

Глава ХLIII Мнение императрицы Жозефины о Кадрусе

– Играйте, господа! – сказал император.

Вечер мрачно тянулся к полночи. Император разговаривал с Фуше и отдавал ему приказания. В полночь императрица встала. Придворные перестали играть. Оставшись наедине с Жозефиной, Наполеон сказал:

– Какая неприятная огласка! Принцесса крови защищает от меня этого разбойника. Мне очень хочется послать ее к мужу.

– Сжальтесь над нею, государь, – сказала Жозефина. – Вы измучили ее…

– Чем же?

– Она любит этого человека.

Император был поражен.

– Уверены ли вы в том, что говорите? – спросил он.

– Она призналась.

– Это неимоверно!

– Государь, она полюбила сначала кавалера де Каза-Веккиа, своего спасителя, а потом продолжила любить Кадруса.

– Как же она допустила этого разбойника жениться на девице де Леллиоль?

– Потому что Кадрус не любит герцогиню и не хотел сделаться ее любовником.

Император задумался.

– Ты мне рассказываешь невероятные вещи.

– Когда женщина любит, она способна на все жертвы. Посмотри на девицу де Леллиоль. Она последовала за своим мужем. Она знала, что он разбойник.

– Невероятно! – прошептал император.

Императрица прибавила:

– Жаль, что ты говорил о казни этого человека. Герцогиня будет просить о его помиловании, если его захватят.

– Я откажу наотрез.

– Но, друг мой, он тебя спас.

– Это все равно. Он должен умереть.

Императрица лукаво улыбнулась.

– Поступай как знаешь, – сказала она.

Она подставила мужу лоб. Он подал ей руку и отвел в спальню, говоря:

– Я желаю поговорить с тобой. Ты женщина, так объясни же мне, каким образом две хорошенькие, богатые, знатные, гордые женщины могли влюбиться в этого разбойника. Тут есть тайна, которую я хочу понять.

Императрица сказала слова, которые слышала ее доверенная женщина, а потом передал Марко де Сен-Гилер:

– Ты меня спрашиваешь, друг мой, как они могли полюбить этого разбойника? Просто оттого, что он им понравился как мужчина, а как к разбойнику они почувствовали к нему обожание. За что же я тебя люблю? За то, что ты брал троны…

Император не возражал.

Глава ХLIV Жандармы

Лес Фонтенбло был полон шума. Три батальона, пять эскадронов, двести жандармов, все гвардейские бригады, вся национальная гвардия из Фонтенбло, любопытные, прибывшие из Парижа, – словом, целая армия окружила лес. На этот раз Кадрус должен быть взят. Было приказано не оставлять ни одного закоулка не обысканным, ни одной скалы не осмотренной. Жандармский полковник не сомневался в успехе. В лесу раздавались звуки рогов и труб. Тысяч семь войска – целая армия!

Подвигались осторожно, медленно, методически. Не находили ничего, только изредка изглаженные следы. Однако со всех сторон слышался странный крик Кротов. При этом крике, раздававшемся из глубины леса, вздрагивали даже самые храбрые. В два часа остановились позавтракать, а потом опять пошли.

Вдруг раздались выстрелы, направленные на отряд егерей. Рота пехотинцев подоспела на помощь егерям, и поднялась страшная суматоха.

– Стой, не стреляй! – вдруг закричали жандармы, появившиеся из-за деревьев. – Вот они, у нас в руках!

Жандармы вели трех Кротов.

– Капитан, – сказал жандармский бригадир начальнику отряда, – бегите скорее в ту сторону – там еще с десяток наберется.

Капитан поскакал со своими кавалеристами. За ними бросились пехотинцы. Жандармский полковник потирал себе руки от удовольствия.