Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

— Вы правильно сделали, что надели ее. Если вдруг что-нибудь случится, не прибегайте к огнестрельному оружию. Шума будет много, это привлечет внимание.

Они шли по улице, спускавшейся с холма, и скоро оказались в рощице, которую и пересекли, не встретив никого. Они стали пробираться среди развалин, как вдруг под аркой, поддерживавшей стену, заметили несколько человек, завернутых в темные шерстяные плащи с опущенными на лицо капюшонами.

— Бедуины! — воскликнул Нормандец, быстро выхватывая ятаган. — Господин барон, они ждали нас, и я уверен, что их возглавляет тот, кого я встретил сегодня утром.

— Их только шестеро, — спокойно ответил молодой дворянин, уже приготовивший острое лезвие ужасной оттоманской сабли. — Если они захотят захватить нас, им придется потрудиться.

— Я бы предпочел не увидеть их здесь, на моем пути.

— Господин барон, — сказал Железная Башка, — а не попытаться ли нам пустить в дело ноги? Даже если мы их победим, мы ничего не выиграем.

— Трус! — вскричал барон.

— У меня нет моей палицы, синьор.

— Вытаскивай ятаган и покажи наконец, на что ты способен.

— Я покажу вам, как нужно убивать неверных, синьор. Сердце Барбоза не знает страха.

Один человек отделился от группы и приблизился к ним, загородив проход.

— Куда вы идете в этот час? — спросил он, отбрасывая назад полы плаща, из-под которого блеснула сабля.

— Ради Магомета! — пробормотал Нормандец, бледнея. — Это тот самый бедуин! К оружию, господин барон, убьем их без лишнего шума.

Нормандец подошел к шпиону и сказал:

— Я тебя спрашиваю, чего ты ждешь здесь, христианский пес. Бьюсь об заклад, ты пытаешься помочь кому-то бежать. Ведь так, бедуин?

— Я — христианин?! Я сын песков и верный и убежденный слуга пророка и могу это доказать.

— А чего ты ждешь тогда здесь?

— Тебя.

— И чего ты от меня хочешь?

— Я хочу отвести тебя к каиду[43], чтобы удостовериться, что ты действительно мусульманин, а не христианин, переодетый мавром. Я слежу за тобой с утра, после казни испанца.

— Ну тогда ты видел, что я молюсь, как велит Коран правоверным, и хожу в мечеть к кружащимся дервишам.

— И что это доказывает?

— И ты видел, что я заходил в хижину мираба.

— Да, видел. А зачем ты ходил к мирабу?

— Чтобы он помог стать дервишем молодому человеку, которого ты видишь со мной.

— И толстяку тоже? — спросил бедуин с иронией. — Тогда ты все это докажешь у каида.

— Я готов следовать за тобой, — ответил Нормандец.

Он сделал вид, что вкладывает оружие в ножны, но, когда оказался совсем близко от бедуина, молниеносным жестом поднял руку и опустил рукоятку ятагана на голову противника, который упал на месте. Товарищи его, без сомнения люди храбрые и решительные, все как один бросились на помощь, крича:

— Убьем неверных! Это христиане!

Барон быстро сбросил плащ, намотал его на левую руку и кинулся на нападавших, за ним, правда без особого энтузиазма, последовал и Железная Башка, который предпочел бы сбежать, несмотря на всю свою похвальбу.

Молодой дворянин, как мы уже убедились, обладал железным ударом, а храбрости ему было не занимать. Одним ударом ятагана он отрезал руку первому, кто оказался перед ним. Раненый громко взвыл от боли. Потом он бросился ко второму, между ними завязалась ожесточенная схватка.

В это время Нормандец, избавившись от шпиона, сражался с двумя другими, стараясь держать их на расстоянии, а Железная Башка схватился с последним, клянясь бородой Магомета разрубить его на кусочки. Он надеялся, что ругательства и похвальба испугают противника и обратят его в бегство.

Бедуины храбро отбивались от христиан, демонстрируя искусное владение ятаганами. Они прыгали, как пантеры, уверенно избегали ударов противника и отвечали весьма умело, подвергая каталонца, который от страха едва управлялся с оружием, большой опасности.

Они обменялись дюжиной ударов, разорвавших в клочья плащи, когда вдруг, совершенно неожиданно, два негра гигантского роста, богато одетые и вооруженные обитыми железом палицами, выскочили из пальмовой рощицы и напали на бедуинов с тыла.

Достаточно было нескольких ударов, чтобы свалить их всех на землю мертвыми или умирающими, вместе с тем, которому барон отсек руку.

Нормандец и его товарищи, удивленные нежданной помощью, поспешили друг к другу, опасаясь, что негры, покончив с бедуинами, бросятся на них.

Однако два негра, сами заметно удивленные этой молниеносной схваткой, переглянулись, повесили свои огромные палицы, с которых еще капала кровь, на пояс и обратились к барону:

— Вот возьмите, мы должны вручить это вам.

Один из них протянул записку, благоухающую амброй, а потом они оба, не говоря больше ни слова, быстро исчезли в рощице.

— Что все это значит? — спросил барон, который в себя не мог прийти от удивления. — Вы что-нибудь понимаете, Нормандец?

— Пока я понимаю только одно, — ответил фрегатар, — что эти канальи больше не будут докучать нам. А это уже много, господин барон.

— Но почему эти негры пришли нам на помощь?

— Может быть, они хотели испробовать удар своих палиц, — ответил Железная Башка. — Какие удары, господин барон! Эти палицы не уступят моей!

— Молчи, глупец.