Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

Изменение в их положении произошло так быстро, что бедолага сначала подумал, что ему опять подмешали гашиш в еду. Он несколько раз ущипнул себя, чтобы убедиться, что это не сон и что он бодрствует.

— Господин барон! — воскликнул он, озираясь вокруг, совершенно растерянный. — Почему нас бросили сюда? Где мы? Объясните мне, а то мне кажется, что либо я пьян, либо та проклятая сладость повредила мой рассудок. Мы же не можем находиться в подвале. Наверное, я съел еще немного той сладости.

— Нет, ты не пьян, — ответил барон, — и ты не спишь. Мы оба бодрствуем, и все, что ты видишь, происходит на самом деле.

— Клянусь святым Исидором! Наверное, эти негры спятили, раз бросили нас в эту крысиную нору? Я пожалуюсь их хозяйке, она прибьет их, как собак. Если бы дама знала об этом!

— Нас бросили сюда по ее приказу, бедный мой Железная Башка.

— Она пожалела, что спасла нас?

— Да, как мне кажется.

— Вы ее видели?

— Я с ней ужинал.

— Я так и подумал, господин барон. Должно быть, ужин кончился очень плохо, раз вас отправили отдохнуть сюда, господин барон.

— Так плохо, что я опасаюсь за жизнь графини ди Сантафьора.

— Тысяча пушек! — воскликнул каталонец испуганно. — Эта прекрасная дама, она что, пантера? Я бы никогда не подумал.

— И может быть, она опаснее Зулейка, — сказал дворянин с отчаянным жестом. — Зулейк, по крайней мере, хочет ее защитить, а мавританка будет счастлива убить ее.

— Господин барон, — сказал Железная Башка, — наверное, эта дама безумно влюбилась в вас? Черт возьми! Она так богата и так красива, что любой будет готов взять ее в жены!

— Глупец! — вскричал барон.

— Простите, синьор, — сказал Железная Башка. — Я как-то забыл, что вы помолвлены с графиней. Черт! Влюбленная мавританка, должно быть, ужасна! Жаль, что она не положила глаз на меня. — (Молодой человек, несмотря на одолевавшую его печаль, не смог сдержать улыбки.) — Я бы стал знатным мавром, — продолжал каталонец, — у меня были бы миллионы, я владел бы замками и заколдованными дворцами. Но судьба никогда не улыбается бедному Железной Башке. А теперь что с нами будет? Эта фурия оставит нас гнить в этом подземелье? Это будет невесело, синьор.

— Я не знаю, что она с нами сделает. У меня не остается никакой надежды на то, что я смогу хоть когда-нибудь спасти графиню ди Сантафьора.

— А Нормандец? Вы забыли о нем?

— Наверное, он убит.

— А мираб?

— Да, старый тамплиер, — сказал барон, как будто говорил сам с собой, — если бы хоть он мог спасти ее и вырвать из рук бея.

— Из рук бея, говорите? Вы, наверное, хотели сказать — Зулейка?

— Нет, кажется, ее уже отобрали в гарем главы государства, — ответил дворянин глухо. — Бедная Ида! Какая печальная судьба ждет тебя в проклятом Алжире.

— Скажите мне, синьор барон, вы хоть узнали, кто эта дама? — спросил Железная Башка.

— Я не знаю, но у меня есть подозрения.

— Какие?

— Что она родственница Зулейка.

— Она знает, что Зулейк любит графиню?

— Да.

— И что вы тоже ее любите?

— Я поостерегся сказать ей это, от меня она этого никогда не услышит. Она знает, что я приехал сюда, чтобы освободить из рабства молодую христианку, и все.

— А если она подозревает, что это графиня?

— Я уверен, что она убьет ее или продаст в рабство кочевникам в пустыню. Смотри, Железная Башка! Если ты хоть слово скажешь, мы все погибли.

— Я ничего не скажу, я лучше проглочу свой собственный язык. Барбоза никогда не нарушают данного обещания.

— Даже если тебя будут пытать?

— Я покажу, как умирает Барбоза.

Оглушительный грохот, усиленный землей и стенами башни, прервал их разговор. Казалось, скачет целый табун лошадей.

— Это всадники, — сказал Железная Башка с дрожью в голосе. — Это, наверное, янычары Кулькелуби.

— Они как раз вовремя, — ответил барон. — На этот раз принцесса нас не спасет.

— А у нас нет никакого оружия, чтобы защищаться!

— А что толку в защите?

— Вы правы, синьор. Ах! Этот Алжир станет нашей могилой. Мне кажется, что меня уже режут на куски и поджаривают, как того бедного испанца, которого мы видели на верблюде. Янычары! Псы! Они, должно быть, взбесятся.

Железная Башка ошибся. Отряд всадников, сообщив страже у ворот пароль, прошел по подъемному мосту и вошел во двор. Должно быть, им пришлось проделать долгий путь, потому что с лошадей падала пена, а красные чепраки, поблескивавшие золотом, были покрыты толстым слоем пыли.

Тот, кто возглавлял этот отряд и должен был быть командиром и хозяином, судя по богатому белому плащу, вышитому голубым шелком, и огромному тюрбану с плюмажем, украшенным бриллиантами, сразу спешился, не дожидаясь, когда к нему подбегут конюхи и стремянные. Выбежали негры с факелами и осветили двор.

— Где Амина? — спросил он властно.

— В своей комнате, господин, — ответил один из негров.

— Скажите ей, что Зулейк ждет ее в зеркальном зале.

Он сделал знак свите, состоявшей из восьми негров, вооруженных длинными ружьями и саблями, сойти с коней, потом поднялся по широкой лестнице замка вслед за слугой, несшим огромный серебряный канделябр, и вошел в зал, где еще совсем недавно барон ужинал с принцессой.