Разбойница

Несмотря на бешено колотящееся сердце от неутолимого гнева из-за того, что сделал шериф, Робин казалась воплощением безмятежной грации, присоединившись к лорду Мержери, шерифу с сальными волосами и собственному отцу в чайной комнате.

– А вы не торопились, – произнес Руслан, не поднимая глаз. Затем, взглянув на Робин и осмотрев ее, добавил: – Хотя, очевидно, время было потрачено не зря. Вы выглядите блестяще, леди Мэриан.

Когда-то Робин, возможно, покраснела бы от комплимента, однако сейчас она поступила так просто ради того, чтобы польстить Руслану. Он несколько раз ясно заявлял о своем желании жениться на ней после того, как она достигла совершеннолетия, но девушка рано поняла, что его больше интересовали земли и ее способность подарить ему красивых детей, а не сама она.

Его взгляд задержался на ее волосах.

– Какая интересная прическа, – вкрадчиво проговорил он.

Она скромно улыбнулась, зная, что ему совершенно не понравилось, и коснулась пряди своих волос.

– Спасибо, милорд. При дворе королевы они сейчас популярны.

При упоминании королевы мужчина поджал губы.

– Действительно.

– Спасибо за ожидание, – сказала Робин, грациозно присаживаясь напротив шерифа, между лордом Мержери и своим отцом, стараясь прикрывать руку.

Слава богу, ей не пришлось подавать чай. Было бы кошмарно. Она улыбнулась Майе, вошедшей в комнату с чайным подносом и принявшейся разливать ароматную дымящуюся жидкость по чашкам.

Некоторое время все четверо неловко беседовали и пили, хотя Робин чувствовала на себе неприятное внимание шерифа. Он даже не пытался его скрывать. Очевидно, дружба с Русланом заставила его поверить, что он неуязвим при любом поведении. Это происходит с самого детства. Густав убивал всевозможных домашних животных, ломал руки другим детям и был очень мстителен. Руслан всегда его оправдывал и обвинял жертв. Отвратительно.

– Вам действительно следует остановить братания вашей дочери с простолюдинами, – сказал Руслан по прошествии тридцати минут, глядя не на Робин, а на ее отца. – Неприлично проводить утро одетой в лохмотья, собирая пшеницу.

Робин ощетинилась, но отец нежно положил руку ей на колено под низким столиком, чтобы она ничего не предпринимала.

– Прошу прощения, милорд, – сказал он. – В будущем мы постараемся вести себя так, как подобает нашему статусу.

Лорд Локсли говорил эти слова во время каждого визита Руслана или его отца, и каждый раз он лгал. Тем не менее лорда Мержери ответ успокоил, и он улыбнулся Робин.

– Поскольку ваш отец склонен со мной согласиться, я надеюсь, что больше не застану вас в таких обстоятельствах, в каких обнаружил сегодня утром.

– Поддерживаю, – добавил шериф таким тоном, который наводил на мысль, что больше всего на свете ему хотелось еще раз догнать ее и хорошенько ударить кнутом. Если он еще хоть раз замахнется на нее, то пожалеет. – Произошедшее сегодня утром могло иметь ужасные последствия.

Робин не могла больше их выносить. Она едва сдерживала дрожь.

– Прошу извинить мою дочь, – внезапно проговорил отец, сжав ее колено и тут же отпустив. – Она все еще не полностью оправилась после возвращения домой. Я бы хотел предоставить ей немного тишины и покоя. Утро выдалось для нее тяжелым.

На лицах Руслана и шерифа Робин прочитала все, что нужно было знать об их взглядах: женщины слабы, ударь их один раз – и они упадут к твоим ногам.

Даже при том, что она не поежилась. Даже при том, что она приготовилась сражаться.

Не желая оскорблять своего благородного отца, Робин попрощалась со всеми с элегантностью знатной дамы, затем покинула чайную и направилась в любимое место мамы – сад. С древнего дуба, возвышающегося над озером в саду, усыпанном растительностью, свисали изящные деревянные качели, достаточно большие для двух человек.

Робин рухнула на качели и тяжело вздохнула, прижав руку к груди и жалея, что ничего не может сделать. Хоть что-нибудь. Сражаясь на войне, она чувствовала себя полезной, целеустремленной, могущественной. Даже убегая от бандитов и в пещере с Дэмиеном, она чувствовала, что ее выбор имеет значение. Что у ее решений есть последствия.

Дэмиен может сжечь Руслана Мержери и шерифа дотла.

– Робин.

Голос папы прорезал внутреннюю ярость Робин и вызванные драконом мысли, как нож, хоть он и произнес ее имя мягко, едва громче гула ветра.

Она моргнула.

– Они уже ушли?

Как долго она здесь находилась?

– Лорд Руслан приехал повидаться только с тобой, моя дорогая, – сказал он, присаживаясь на качели. – Ему неинтересно разговаривать с таким стариком, как я.

– Тогда он дурак, и к тому же скучный.

Тот, который в ее мечтах принял решение спрыгнуть со скалы.

Отец поджал губы. Он делал так только тогда, когда ему нужно сказать что-то, что ему не нравилось.

Желудок Робин ужасно скрутило.

– Выкладывай, папа, и позволь мне прямо взглянуть в лицо тому, что он тебе сказал.

Пауза, а затем тяжелый вздох.

– Руслан заявил о своих намерениях ухаживать за тобой и жениться.

Нет.