Разбуди меня, мой ректор

Кэрол стала изучать ящики письменного стола, а я занялась трюмо и прикроватной тумбочкой. Зеркало у Евы было большое, а на его поверхности обнаружились отпечатки пальцев и даже целой ладони. Смотрелось это неряшливо, да и обзору мешало, и было странно, что Ева их не вытирала. А вот под ним, на столике, я увидела то, отчего сердце забилось чаще.

– Тут пепел, смотри, – позвала я Кэрол. – Это ведь как от дарков, да?

Подругу даже передернуло:

– Если наша Ева не балуется сигарами, то да. Но похожее и на мне находили… В тот день.

– Значит, мы были правы? – я с замиранием в груди посмотрела на подругу. – Это она проводник?

– Похоже на то, – Кэрол начала нервно покусывать нижнюю губу. – А я тоже кое-что нашла, – и она показала мне бумагу. – Заключение лекаря, свежее.

Я взяла лист и пробежалась глазами по строчкам:

– Анемия, усталость…. Беременность не подтверждена. Не подтверждена!

Я невольно возликовала: она не беременна!

– И я о том, – кивнула Кэрол. – Сходится все. И ее плохое самочувствие не из-за деликатного положения, а из-за того, что она…

–… проводник, – закончила я за подругу.

– Похоже, мы все узнали, поэтому давай уходить. – поторопила подруга.

– Да, давай!

Мы вернули заключение на место и поспешили покинуть комнату. По всей видимости, удача сегодня была на нашей стороне, и мы никого не своем пути не встретили. А последней была лекция по истории, и можно было не вникать в то, что вещала преподавательница, а занять мозги своими размышлениями.

Вначале я, конечно же, думала о Еве и нашей подтвердившейся догадке. Потом же переключилась на ее беременность, точнее, отсутствие оной. Интересно, Мэйсон об этом уже знает? Или Ева ему не сказала? В любом случае хорошо, что все так обернулось. Их ничего больше не связывает… Ничего.

Но что делать с тем, что Ева – проводник? Надо кому-то рассказать? И как передать это Мэйсону?

Мы не виделись уже несколько дней, и за это время я не получала о нем никакой информации. Где он? Как он? До нас  доходили лишь отрывочные  новости из пригорода, где отряды ловцов пытались утихомирить дарков. И все они были тревожными. А прошедшей ночью снова был толчок, и это значило, что твари продолжают множиться.

Не думала, что буду скучать по Мэйсону, в реальности же все оказалось только хуже. Мое сердце постоянно было не на месте, я стала рассеянной, все валилось из рук, и со стороны могло создаться впечатление, что я тоже попала под влияние дарков.

– А если нам не поверят? – размышляла Кэрол, когда мы решали, что делать дальше. – Кому лучше рассказать? Командиру ловцов? Рипли?

– Не знаю… Может, профессору Корфу? – предложила я. – Он самый отзывчивый…

Мы сидели в академическом дворике, близился ужин, а с ним и вечер. Солнце отбрасывало последние лучи, и вот-вот должны были зажечься фонари.

– Смотри! – вдруг толкнула меня в бок Кэрол. – Ева!

И вправду: Ева Дюплон стремительной походкой пересекала двор, направляясь к выходу из Академии.

– Идем за ней! – я тотчас подхватилась.

– Но нас не выпустят, – напомнила подруга.

– Есть спасительная прореха в заборе, забыла? – ответила я, увлекая ее за собой. – Если поторопимся, то успеем нагнать Еву.

Мы бросились к теплицам, пробрались через кусты и прошмыгнули в заветную дыру. Не успели добежать до угла, за которым был главный вход в Академию, как увидели Еву. Она шла как раз по боковой улочке, в обратную сторону от центра.

– Повезло, – шепнула Кэрол, и мы устремились за ней.

Старались быть как можно незаметнее, но Ева даже не глядела по сторонам, словно находилась вся в своих мыслях. Попетляв по узким улицам, мы оказались на небольшой старинной площади. Здесь находилась маленькая, побитая временем ратуша, которой, похоже, уже давно никто не пользовался: окна были мутными, местами треснутыми, фасад облуплен, часы на башне давно остановили свой ход.

Ева открыла легко дверь и проскользнула внутрь.

– Идем за ней? – спросила меня Кэрол.

– Давай рискнем, – согласилась я.

Мы тоже осторожно переступили порог. Внутри все было в таком же упадке. Темно, пыльно, сыро.

– Что это за место? – шепотом спросила я.

– Когда-то, много веков назад, здесь был центр города, – ответила Кэрол. – В этом месте сидели городские власти. Позже площадь и ратушу перенесли ближе к набережной, где они и находятся сейчас… А это место пока так и стоит в забытьи.

Вверху на лестнице послышались удаляющиеся шаги.

– Кажется, Ева прошла наверх, – сказала я.

– Осторожно, лестница здесь совсем ненадежная, – предупредила Кэрол.

Мы стали медленно подниматься. Ступени тихо скрипели, а мы боялись даже вздохнуть.

– Она там, – Кэрол показала на распахнутые двери в конце коридора.

Я и сама уже видела как в ее проеме мелькает тень.

Мы приблизились к двери, заглянули внутрь. Это оказался зал, захламленный всякими старыми вещами, с потолке свисала паутина, нос щекатало от пыли.

– Я сейчас чихну, – Кэрол поспешно зажала себе нос.

– Попробуй сдержаться, – я умоляюще посмотрела на нее.

Но потом наше внимание привлекла Ева, вынырнувшая из-за горы хлама. Она сняла с некого высокого предмета покрывало, под которым обнаружилось большое зеркало.